Любовь Кузнецова - Куда плывут материки

«С 5 октября мы устроились по-домашнему в помещении, где стояли инструменты Зорге», — записал в своем дневнике Георги.

Вся жизнь на Айсмитте шла по строго заведенному порядку. В семь часов двадцать минут трещал будильник, висевший на деревянном колышке над койкой Георги. Георги первым вылезал из спального мешка, одевался, зажигал керосинку, согревал руки и ставил на керосинку горшок с фирном. В семь часов тридцать пять минут он выходил в Ночную темноту делать утренние наблюдения за погодой. Когда возвращался в пещеру, вода уже закипала. Георги готовил овсянку и поджаривал сухой хлеб. В это время поднимался и Зорге. Ученые завтракали и принимались за работу. Каждый занимался своим делом: Георги вел многочисленные метеорологические наблюдения, Зорге — изучал лед. На нем лежала также обязанность готовить обед.

Так, одни в ледяной пустыне, работали они изо дня в день. Время шло, а четвертой санной партии все не было.

Наступило 20 октября, но никто не приехал на Айсмитте. Ученые решили подождать еще неделю. Но и 27 октября никто не появился на станции. Что было делать? Как поступить? Как бросить Айсмитте? За последнее время они привыкли к своей пещере, научились экономить керосин. Зимовка на Айсмитте не казалась больше невозможной. И ученые решили остаться.

«Подвергнув все основательному обсуждению, — писал об этом Зорге, — мы приняли решение, несмотря на свое письмо, остаться здесь, в Айсмитте, на всю зиму.

Нам было известно, что эта станция была центральным пунктом в программе Вегенера. Убедившись теперь, что в нашей фирновой пещере можно жить и зимой, мы остались здесь. Больше всего мы жалели, что у нас нет радио. Ведь поэтому мы не имели никакой возможности сообщить товарищам о своем положении. Оставалась лишь надежда, что ни одна санная партия не находится в пути».

Ртутный столбик термометра опускался все ниже и ниже. На ледяном щите дули свирепые ветры, подолгу не прекращались снегопады и метели. «Только бы сейчас наши друзья не были в пути», — твердили в своей пещере Георги и Зорге. Они надеялись, что никто не решился пойти в Айсмитте в такое время года. Но они ошибались. Вегенер и его товарищи, борясь за каждый метр, прорывались к центральной станции…

Еще в середине сентября Вегенер отправил на Айсмитте аэросани. На них было погружено все, в чем нуждалась станция. Но с полпути сани неожиданно вернулись. Оказалось, что они не в состоянии двигаться по глубокому свежевыпавшему снегу. Вегенер выслушал сообщение водителей саней, спокойно покуривая трубку, ничем не выдавая своего волнения. А между тем их возвращение было равносильно катастрофе.

В своем письме Георги и Зорге обещали покинуть Айсмитте 20 октября. Вегенер хорошо понимал, что означало отправиться по ледниковому щиту за четыреста километров зимой без собак. Георги и Зорге грозила неминуемая гибель. И Вегенер дал распоряжение готовить четвертую санную партию, решил сам отправиться на Айсмитте. Своим заместителем на Западной станции он оставлял потсдамского ученого Карла Вейкена.

Срочно началась подготовка к далекому и трудному походу. С Вегенером шли гляциолог доктор Фриц Лёве и тринадцать гренландцев. Пятнадцать саней везли все, чего ждали на Айсмитте, — керосин, продукты, инструменты, радио.

22 сентября, распрощавшись с товарищами, Вегенер и его санная партия тронулись в нелегкий путь.

Пятнадцать саней пробивались к Айсмитте.

Трудности начались с первых же дней. Едва партия отъехала от Шейдека, как спустился густой, непроницаемый туман. Он поглотил и снежные столбы, и черные флаги.

Вскоре к туману прибавился снег. Густой и мягкий, он тихо и беззвучно падал на землю, засыпая сани, людей, собак. Двигаться вперед стало невозможно, пришлось пережидать.

Как только снегопад прекратился, снова пустились в путь. Каждый километр давался с большим трудом. Собаки увязали по самое брюхо в рыхлом снегу.

Начало холодать. Резкий ветер гнал по белой пустыне облака снега.

Так, с бесчисленными задержками и трудностями, партия достигла 27 сентября 62-го километра. Разбили лагерь.

Утром в палатку Вегенера и Лёве пришли гренландцы. Уселись, сбившись в кучку, уставились в землю и начали сосать свои трубки. Молчание длилось очень долго. Вегенер почувствовал недоброе. Наконец Один из пожилых гренландцев, с трудом подбирая слова, сказал:

- Мы дальше не пойдем!

Вегенер знал, что гренландцы живут на берегу и ездят обычно по морскому льду от фиорда к фиорду. Внутренняя часть острова для них совершенно неведома, с детских лет ими владеет суеверный страх перед злыми духами ледникового щита. Правда, летом гренландцы были надежными помощниками экспедиции. Но то было летом. Зимой они боялись пускаться в далекий путь в глубь острова.