Эльдар Рязанов: Память об Эмиле

Во-первых, говорил он, подписано государственное соглашение о сотрудничестве, а в нем, естественно, не указали такого нюанса, как жанр, в котором должна сниматься будущая лента. Во-вторых, своим отъездом мы перечеркнули бы трудные и долгие предварительные переговоры и отбросили бы все на исходные позиции. Да и о деньгах, которые итальянцы должны «Мосфильму», тоже приходилось помнить. Это была как раз та ситуация, когда требовалось наступить себе на горло!

Наступать себе на горло трудно и неприятно. Но мы с Эмилем нашли выход. Я с удовольствием наступил на его горло, а он с не меньшим удовольствием – на мое. Кроме того, не скрою, нас охватили злость и спортивный азарт. Мы решили доказать, что можем сочинять в жанре, как говаривали прежде, «комической» ленты, и попробовали влезть в «департамент» Гайдая. Мы не выходили из гостиницы несколько дней, пока не выдумали целую серию аттракционов.

Сам сюжет не подвергся принципиальным изменениям, но понемногу из него выхолащивались социальные и человеческие нюансы. Каждый последующий вариант становился более трюковым, более механистичным, постепенно характеры вытеснялись масками. То, чем нам пришлось заниматься, не свойственно нашей манере. Но чего не сделаешь, чтобы спасти Родине кругленькую сумму в конвертируемой валюте!

Понимая, что нужно привлечь партнеров масштабными трюками, которые им до сих пор и не снились, мы придумали ситуацию с посадкой самолета на шоссе, эпизод с разведенным мостом, разработали в деталях всю историю со львом.

Наши итальянские соавторы прочитали новое либретто и одобрили его. И вот мы все вместе снова отправились к представителю крупного капитала.

Тот тоже похвалил наши выдумки, заявив, что мы стоим на верном пути. Но для того чтобы сюжет стал еще лучше, нужно обязательно добавить сцену, где герои кидают торты в лица друг другу. Оказывается, в какой-то американской картине подобная сцена очень рассмешила зрителей. Потом он приказал – я не оговорился, именно приказал – вставить в сценарий эпизод в ГУМе. ГУМ – огромнейший магазин, какого нет в Европе, и это произведет на итальянского зрителя должное впечатление.

Желая поскорее отвязаться от энергичного бизнесмена, мы согласились: ладно, подумаем про ГУМ и торты. Было постановлено, что мы расстаемся. Франко и Джузеппе по нашему либретто пишут свой сценарий, а мы – свой. Затем снова встречаемся в Москве и делаем сводный вариант.

Практически конфликт с Дино де Лаурентисом заключался не в идеологической трактовке произведения, а в жанровой. Продюсеру казалось, что трюковая лента соберет больше денег и принесет больше прибыли, нежели психологическая комедия, которая нам с Эмилем была значительно ближе.

Промучившись над первой версией сценария, мы отдали ее для перевода на итальянский язык и посылки в Рим. Сценарий уже утратил свое первоначальное название, «Спагетти по-русски», и стал именоваться «Итальянцы в России».

Через несколько месяцев Кастеллано и Пиполо прилетели в Москву со своей версией будущего фильма. Две недели ежедневной насыщенной четырехголовой и двуязыковой работы – и сводный вариант сценария готов! На студии одобрили нашего совместного «ребенка». К всеобщему удивлению, он произвел неплохое впечатление и на братьев де Лаурентис. Наконец стало ясно, что комедии «Итальянцы в России» не избежать.

Время, проведенное в Италии, было для нас, конечно, счастливым. По субботам и воскресеньям наша маленькая группа отправлялась в экскурсии: Сан-Марино, Пиза, Ассизи, Флоренция, Римини, Перуджа и много других больших и маленьких итальянских городов прошло перед нашими глазами. Эмиль быстро схватывал разговорную речь – у него вообще были способности к языкам. Он недурно говорил по-немецки, знал весьма сносно английский, а потом освоил и итальянский.

Все мы, помня о чудовищном дефиците на Родине, носились по магазинам и рынкам, чтобы привезти какие-нибудь шмотки родным. У Ирмы – жены Эмиля – нестандартная фигура, и поэтому он ходил в магазин со шпаргалкой, где были указаны размеры жены, и портновским сантиметром. И каждую вещь тщательно измерял во всех параметрах, что давало нам повод для шуток. Но Эмиль никогда не обижался, да и шутки наши были беззлобны...

Хотя в этом сборнике публикуются в основном те сочинения, которые предназначались для кинематографа, мне бы хотелось вспомнить кое-что из нашей театральной писательской жизни.

Ибо любопытные истории приключаются не только в кинематографе, но и в театре. Сочиняя также и пьесы, мы с Эмилем довольно часто входили в обширные контакты с театральными работниками. Театр, как известно, сложный организм. Если съемочный коллектив создается для съемок одного фильма, а потом распадается, в театре одна и та же труппа существует десятки лет. В театре все знают друг про друга всё. Недаром один шутник обозначил театральный коллектив как «террариум единомышленников».