Арнольд Альшванг - Бетховен

« Вечером, в понедельник 6 июля.

Ты страдаешь, мое самое дорогое существо, — только что я узнал, что письма должны быть сдаваемы рано утром. Понедельник, четверг — вот единственные дни, когда почта идет отсюда в К. [Карлсбад]. — Ты страдаешь — ах, всюду, где я нахожусь, ты тоже [всегда] со мной, со мной. И с тобою, я знаю, что лишь с тобою смогу жить — какая жизнь!!! Так!!! Без тебя — настигаемый повсюду человеческой добротой, которую я не стремлюсь заслужить и не заслуживал, — [я страдаю], меня больно ранит унижение человека перед человеком. И когда я рассматриваю себя в связи со всей вселенной, что есмь я и чем является тот, кого называют величайшим… [как я мал]… и все же — и опять-таки — в этом божественное начало человека. Я плачу при мысли, что ты, вероятно, не получишь первых известий от меня раньше воскресенья. Я люблю тебя, — как и ты меня любишь, только гораздо сильнее. Не таись от меня. — Спокойной ночи — в качестве принимающего ванны, я должен лечь спать. О боже! Что это за жизнь! — Без тебя! Так близко! Так далеко! Разве это не истинное небесное здание нашей любви — и такое же крепкое, как небесная твердь!»

« Доброго утра 7 июля.

Еще лежа в постели, я был полон мыслей о тебе, моя бессмертная возлюбленная, то радостных, то опять грустных. Я вопрошал судьбу, я спрашивал, услышит ли она наши мольбы. Я могу жить только целиком с тобой, иначе это для меня не жизнь. Я даже решил до тех пор блуждать по чужим странам, пока я не получу возможности лететь в твои объятия и быть, как на родине у себя, — послать мою душу, объятую тобой, в царство духов. Да, к сожалению, это должно быть, ты справишься с собою, тем более, что ты знаешь мою верность тебе, — никогда другая не завладеет моим сердцем, никогда! Никогда! О боже, почему надо расставаться, когда любишь друг друга? А между тем моя жизнь в В. [Вене] теперь хлопотлива — твоя любовь сделала меня одновременно счастливейшим и несчастнейшим из людей. В мои годы я нуждаюсь в некотором однообразии и ровности жизни — может ли это быть при наших взаимоотношениях? — Ангел, только что я узнал, что почта отправляется ежедневно, — я должен поэтому кончать, чтобы ты получила письмо тотчас же. Будь спокойна, только путем бесстрастного рассмотрения нашего существования мы можем достигнуть нашей цели — совместной жизни. Будь покойна — люби меня — сегодня — вчера. Какая тоска и слезы по тебе — тебе — тебе — моя жизнь — мое все! Прощай! — О, продолжай любить меня — никогда не суди ложно о самом верном сердце твоего возлюбленного Л.

Навеки твой, Навеки моя,

Навеки принадлежащие друг другу».

Это письмо было найдено на следующий день после смерти Бетховена в потайном ящике старого платяного шкафа, вместе с портретом Терезы Брунсвик и некоторыми другими документами и ценностями. Оно могло быть либо отправлено адресату и им возвращено, либо вообще не отправлено никогда.

Не исключено, что письмо было адресовано Терезе Брунсвик. Эта женщина бесспорно сыграла в жизни Бетховена большую положительную роль. Их связывали многолетняя глубокая дружба и взаимная привязанность. Чтобы понять, почему сорокадвухлетний композитор мог после многих лет знакомства с Терезой написать своей тридцатисемилетней подруге такое письмо, нужно на мгновение восстановить весь процесс их взаимоотношений. Это представляет тем больший интерес, что Тереза Брунсвик является наиболее значительной, наиболее содержательной женщиной из всех, которые когда-либо были предметом страстной привязанности композитора.

Бетховен не раз влюблялся в молодых легкомысленных девушек-аристократок; эти увлечения доставляли ему много страданий. Письмо к «бессмертной возлюбленной» — кем бы ни была его адресатка — обращено к существу иного рода. Несмотря на выраженное в нем страдание из-за невозможности соединения с любимой женщиной, письмо проникнуто уверенностью во взаимной любви и свидетельствует о том, что отношения между любящими возникли уже задолго до написания письма. А из всех известных нам женщин, так или иначе связанных с Бетховеном, только одна Тереза Брунсвик может удовлетворить этим условиям [157] Ромэн Роллан, ознакомившийся с интимными дневниками Терезы и написавший превосходный очерк «Сестры Брунсвик и их кузина из «Лунной», осторожно заключает: «Предположения о «бессмертной возлюбленной» не кажутся несовместимыми с тем, что я узнал об обстоятельствах ее жизни в указанное время». Кроме того, Роллан признает наличие немалого количества «странных совпадений», достаточных для того, чтобы отожествить Терезу с «бессмертной возлюбленной». Но почти в то же время (1927 г.), когда была напечатана эта работа, Роллан переиздал без изменений свою знаменитую «Жизнь Бетховена»; в ней приводится иная версия, согласно которой Тереза и Бетховен были обручены уже в 1806 году, что не согласуется с упомянутым очерком. В последней работе о Бетховене, выпущенной в 1938 году, Роллан склонен считать, что адресатка письма — неизвестная нам молодая неопытная девушка и что тон письма изобличает ее страсть к Бетховену, которой композитор противопоставляет более спокойное, отнюдь не пламенное чувство. Таким образом, вопрос о «бессмертной возлюбленной» продолжает оставаться неразрешенным. .