Глеб Благовещенский - Аттила

Поэтому давайте пока что отвлечемся от Аттилы-царя и обратимся непосредственно к гуннам. Для этого нам понадобится перенестись во времени на сорок лет назад от изложенных выше событий – к моменту первого появления гуннов в Европе.

Нашествие гуннов (хотя тогда еще никто не знал, что это будут именно они!) предвещало многое. Все были в напряженном смятении, ожидая прихода чего-то ужасного и неведомого. В воздухе буквально веяло бедой...

Аммиан Марцеллин, «последний римлянин», участник военных походов и историк, живший и трудившийся в IV в., замечательно отразил атмосферу тех тревожных дней. Так, он пишет в своей «Истории»: «Между тем Фортуна со своим крылатым колесом, вечно чередуя счастливые и несчастные события, вооружала Беллону вместе с фуриями и перенесла на Восток горестные события, о приближении которых возвещали совершенно ясные предсказания и знамения».

Помимо многих вещих предсказаний, изреченных прорицателями и авгурами (были еще такие знамения): метались собаки под вой волков, ночные птицы издавали жалобные крики, туманный восход солнца омрачал блеск утреннего дня, а в Антиохии в ссорах и драках между простонародьем вошло в обычай, если кто-то считает себя обиженным, дерзко восклицать: «Пусть живым сгорит Валент»; постоянно раздавались возгласы глашатаев, приказывавших сносить дрова, чтобы протопить бани Валентина, которые были сооружены по приказанию самого императора.

Все это чуть ли не прямо указывало, какой конец жизни грозит императору. Кроме того, дух убитого армянского царя и жалкие тени лиц, недавно казненных по делу Феодора, являлись многим во сне, изрекали страшные зловещие слова и наводили ужас.

Нашли как-то мертвого орла, лежавшего с перерезанным горлом, и смерть его знаменовала собой громадные и всеохватные бедствия общегосударственного значения. Наконец, когда сносили старые стены Халкедона, чтобы построить баню в Константинополе, сняв ряд камней, нашли на квадратной плите, находившейся в самой середине стены, следующую высеченную надпись, которая совершенно определенно открывала будущее:

И вот настала весна 376 года.

На границах Римской империи всегда было неспокойно (таково уж извечное свойство почти всех приграничных земель), но к этому времени все без исключения осведомители передавали сведения о том, что происходит нечто сверхъестественное. Со стороны Балкан двигалось колоссальное количество людей. Они явно были согнаны с насиженных мест и пытались теперь спастись бегством. Эта безмерная людская масса сходилась у Дуная, и день ото дня численность ее росла. Происходило знаменитое «переселение народов».

Что же явилось его причиной?

Быть может, некий природный катаклизм, доселе неведомый?

Оказалось, люди!

Имя им было – гунны.

Аммиан Марцеллин оставил нам впечатляющее описание этого загадочного и непостижимого народа.

Он сообщал.

«Племя гуннов, о которых древние писатели осведомлены очень мало, обитает за Меотийским болотом в сторону Ледовитого океана и превосходит своей дикостью всякую меру.

Так как при самом рождении на свет младенца ему глубоко прорезают щеки острым оружием, чтобы тем задержать своевременное появление волос на зарубцевавшихся надрезах, то они доживают до старости без бороды, безобразные, похожие на скопцов. Члены тела у них мускулистые и крепкие, шеи толстые, они имеют чудовищный и страшный вид, так что их можно принять за двуногих зверей или уподобить тем грубо отесанным наподобие человека чурбанам, которые ставятся на краях мостов.

При столь диком безобразии человеческого облика они так закалены, что не нуждаются ни в огне, ни в приспособленной ко вкусу человека пище; они питаются корнями диких трав и полусырым мясом всякого скота, которое они кладут на спины коней под свои бедра и дают ему немного попреть.

Никогда они не укрываются в какие бы то ни было здания; напротив, они избегают их, как гробниц, далеких от обычного окружения людей. У них нельзя встретить даже покрытого камышом шалаша. Они кочуют по горам и лесам, с колыбели приучены переносить холод, голод и жажду. И на чужбине входят они под крышу только в случае крайней необходимости, так как не считают себя в безопасности под ней.