Вольфганг Нейгауз - Его называли Иваном Ивановичем

Капитан понимал беспокойство Шменкеля.

- Видите ли, у вас нет документа, который удостоверяет вашу личность, вот эта справка и заменит его.

- Могу я идти? - спросил Фриц.

- Подождите. Скажите, как вы себя чувствуете?

- Отлично, товарищ капитан. Все в порядке.

И Фриц потопал несколько раз ногами, как бы доказывая, что совершенно здоров.

- Хорошо. Врачи тоже считают, что вы здоровы. И у вас никаких жалоб нет. Поэтому я могу выписать вам предписание. - И он достал из ящика стола чистый бланк. - Я направляю вас в штаб Западного фронта. С получением предписания поедете в Боровск и явитесь к начальнику отдела кадров.

Небольшой Боровск с низкими домиками и дощатыми тротуарами превратился в довольно крупный гарнизонный город, когда в нем расквартировался штаб партизанского движения Западного фронта. Теперь здесь на каждом шагу можно было встретить мужчин и женщин в военной форме. Все они имели прямое отношение к партизанскому движению. Без особого труда разыскав деревянный дом, где размещался отдел кадров, Фриц постучал в дверь с табличкой: "Подполковник К. Н. Осипов".

Получив разрешение, Фриц вошел в продолговатую комнату с двумя небольшими окнами, В углу стоял письменный стол, позади него на стене висело Красное знамя. За столом сидел офицер с посеребренной временем головой. Увидев Шменкеля, офицер встал.

В углу комнаты разговаривали еще какие-то люди. Шменкель увидел погоны, которые недавно были введены в Красной Армии, и не сразу разобрался в званиях. У седоволосого офицера погон не было, вместо них - три шпалы на воротничке. Фриц догадался, что это и есть подполковник Осипов.

Отдав честь, Шменкель доложил о себе.

- Подойдите, - пригласил подполковник, откладывая в сторону папку с бумагами, которые он только что читал. - Фриц Павлович Шменкель, не так ли? - произнес он. - За мужество и самоотверженность, проявленные в боях против гитлеровских захватчиков, вы награждены орденом боевого Красного Знамени. От имени и по поручению Президиума Верховного Совета СССР вручаю вам эту высокую награду.

Подполковник достал из маленькой красной коробочки орден и ловко прикрепил его Шменкелю на грудь.

- Служу Советскому Союзу! - по-уставному ответил Фриц и через мгновение добавил: - Готов сражаться до полного освобождения моей родины от гитлеровского фашизма.

Осипов кивнул и сказал:

- Вы знаете, что написано на ордене Красного Знамени?

- Так точно. "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!"

Фриц много раз видел такой орден на груди у бойцов, но никогда и не предполагал, что сам получит эту высокую награду.

- Орден Красного Знамени был учрежден в 1920 году, - продолжал подполковник. - Им награждены многие иностранные товарищи, которые участвовали в борьбе против банд Колчака и Деникина, против войск интервентов.

Осипов улыбнулся:

- Мне было приятно познакомиться с вами, товарищ Шменкель. Желаю вам всего хорошего. А теперь вас ждут друзья.

Шменкель вздрогнул от неожиданности. К нему шли Дударев и Горских. Они поздравили его с наградой.

Шменкель, не выпуская из своей руки руку старшего лейтенанта, спросил:

- Как вы сюда попали, товарищ командир?

- Ждет в Боровске нового назначения, - ответил за Горских капитан Дударев. - Узнал, что вас наградили, и захотел при сем присутствовать. Какие же мы были бы командиры, если бы о таком не знали.

И капитан похлопал Шменкеля по плечу.

Вместе с ними Шменкель вышел на улицу. Дударев, сославшись на срочные дела, стал прощаться.

- Зайдите ко мне завтра, Иван Иванович, - пригласил он. - Буду ждать вас в шестнадцать тридцать.

- Дай я хоть обниму тебя.

С этими словами Горских стиснул Фрица в объятиях.

- Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть. Это здорово, что мы вырвались из окружения. Но здесь скучно. Болтаюсь тут без дела, а наши ребята из других отрядов сражаются.

- А куда назначили наших? Где Петр?

- Рыбаков?.. Давай немного пройдемся.

И Горских пошел по улице.

- Понимаешь, когда Букатин вернулся в отряд и рассказал, что тебя послали в санаторий, Рыбаков той же ночью вдруг заболел. Он стал жаловаться на боли в животе, в голове, хотя выглядел, как всегда, здоровым. Мы, разумеется, сразу же послали его в медсанбат. Он ушел, и вдруг мне звонит врач из санбата, кричит, что я прислал к нему настоящего симулянта и что он никогда в жизни не видел человека здоровее. Скандал, да и только. И я понял, что твой друг захотел попасть в тот же санаторий, где и ты. Мы убедили его, что за такие штучки по головке не погладят, особенно в военное время. Рыбаков, конечно, признался, что вел себя несерьезно.