Алан Клейсон - Джон Леннон

К тому времени слава легендарной четверки уже заслонила посмертную известность Стюарта Сатклиффа. В 1964 году на единственной крупной ретроспективе его работ — той самой, в «Walker Gallery» — побывали толпы поклонников Beatles, имевших смутное представление о том, на что они пришли посмотреть. Вероятно, они разделяли точку зрения обозревателя «Liverpool Daily Post», что это «впечатляющее и трогательное зрелище», но для них Стюарт был совсем не художником, а «пятым битлом» — рыжим, а не брюнетом, как остальные, — и «тем, кто уже умер».

Наиболее авторитетные исследователи творчества Beatles указывают, что драка после концерта, состоявшегося в «Lathom Hall» в Сифорте то ли 30 января, то ли 4 февраля, то ли 6 февраля 1961 года, стала основной причиной смерти Стюарта год спустя. Однако в 2001 году увидела свет книга Полин Сатклифф «The Beatles Shadow: Stuart Sutcliffe & His Lonely Hearts Band», субъективный взгляд на фильм-биографию «Backbeat» 1997 года и одноименную книгу. Теперь дама утверждала, что изображенная в фильме небольшая потасовка между Джоном и Стюартом на самом деле была настоящим побоищем, в результате чего Стюарт получил удар по голове, «который в конечном итоге стал причиной его смерти». В предисловии Полин также намекает, что Стюарт и Джон занимались оральным сексом на своей двухъярусной кровати во время первых гастролей Beatles в Германии, но, если этот эпизод действительно имел место, она не может считаться свидетельницей. Источником ее сведений была книга Джулиано «Lennon In America», а сам Джулиано мог лишь строить предположения.

В книге «Backbeat» причиной смерти Стюарта называются наркотики, тогда как в фильме обвиняют в этом каких-то головорезов, которые необычно теплым зимним вечером 1959 года избили его до потери сознания в одном из ливерпульских пабов. Этот инцидент, показанный в начальной сцене фильма, заслуживает подробного описания, причем не столько ради восстановления исторических деталей, сколько для иллюстрации отношений между двумя парнями.

Мы находимся в самой глубине ливерпульских доков.

«Kiss me, honey-honey, kiss me…» Усиленные динамиками звуки песни пронзают ночной воздух рядом с пабом «Tetley's». Этот шумный и переполненный посетителями монстр викторианской эпохи еще сохранил жалкие остатки довоенного великолепия. Сквозь дым сигарет мы видим играющих с листа музыкантов — пианино, саксофон, контрабас и ударные. Это пожилые полупрофессионалы, которые всегда играют так, как будто собрались вместе только сегодня. У микрофона «известная певица» — развязная маленькая женщина, демонстрирующая все доступные ей трюки. Она воображает себя Ширли Бесси в лондонском «Палладиуме». Ее страстный вокал не в состоянии прервать нестройного гомона выпивших посетителей, большую часть которых составляют мужчины среднего возраста, при помощи спиртного пытающиеся — хотя бы на время — забыть тусклую обыденность жизни и отдаться иллюзиям.

«Thrill me, honey-honey, thrill me…»

Двое подростков богемного вида — возможно, то, что они находятся в самом неподходящем для них месте, есть некая «художественная декларация», — еще не достигшие того возраста, когда в распивочных им подадут напитки крепче вишневого крюшона, пополняли свои обычные фантазии в стиле Уолтера Митти сценами из жизни низов. У них был подозрительный вид — кожаные куртки вместо обычных мужских пальто с капюшоном и деревянными пуговицами, джинсы-дудочки и чубы как у стиляг. Один из них похож на юного Джона Леннона — в основном потому, что это и есть юный Джон Леннон. Голливудский актер Джеймс Дин играет Стюарта Сатклиффа, делающего зарисовки в своем блокноте, с которым он никогда не расставался.

За соседним столиком постепенно иссякала беседа Нелло, Грэла, Спэка и Найджела, загорелых матросов, как будто сошедших с картинки на пачке сигарет «Player's Navy Cut». Последние десять минут они пили пиво, потягивали сигареты и грубыми шутками выражали одобрение хвастливым выдумкам Найджела о том, как ему удалось снять лифчик с барменши Марии-Кристины, высокомерной ирландки-католички, которая ни одного из них не удостаивала даже взглядом. По окосевшему взгляду Найджела можно определить, что с момента открытия паба он уже как следует накачался элем. Предметом его разглагольствований могла бы стать любая девушка. В этом не было ничего особенного — обычное поведение куска дерьма, стремившегося изгадить все вокруг.

Вот сидят эти тощие парни. Они чужие. Все здесь считают Элвиса Пресли гомиком — с его девчачьей прической, совсем как у них. Если только хоть один из них посмеет бросить взгляд на Найджела, он им покажет. Долгие секунды он изучает их, словно рысь.