Рита Марли: «No Woman No Cry»: Моя жизнь с Бобом Марли

У «The Melody Makers» есть свой фонд. Фирма «Adidas» иногда поддерживает их туры и присылает им целые коробки своих товаров, которые ребята распределяют через свой фонд. Если бы я даже присмотрела там что-нибудь для себя, мне не позволили бы взять и пару кроссовок: «Нет-нет, мама, ты нам скажи, и мы тебе потом купим. А это все для нуждающихся!» Раздают всё!

Однако на Ямайке излишняя щедрость может сделать тебя врагом системы, что я испытала на себе. Может быть, именно это мотивировало мой поворот к Африке — когда начинаешь заниматься благотворительностью, уже не хочется останавливаться, хотя это может обернуться против тебя. Так что приходится очень тщательно выбирать объект благотворительности.

Благотворительность — целая наука, и об этом необходимо помнить. Я убедилась в этом на собственном опыте. Я знаю, что должна постоянно быть начеку, духовно и физически. Быть готовой. Это важно, особенно если ты черная женщина. Как Боб сказал в одной из своих песен много лет назад: «отдаешь всего себя, чтоб получить самую малость». Помню, тогда я спросила его: «Почему ты так говоришь?» Но с течением времени жизнь расставила все по местам и подтвердила слова Боба Марли. Я вообще часто ловлю себя на мыслях: «так вот что он имел в виду» или «ведь он говорил именно об этом». Благодаря развитому политическому чутью Боба и его способности петь о том, о чем нельзя даже говорить, многие люди считают его пророком. Некоторые отметают эту идею — они представляют себе пророков ветхозаветными старцами с бородами и в длинных одеяниях. Но Боб просто был тонко настроен на реальность этой системы и чувствовал, насколько она нуждается в изменении, чтобы придать силы слабым. Он был настоящим пророком — и ему не нужны были экзотические одеяния. Ему хватало старой синей рабочей рубашки, джинсов и любимых ботинок.

Иногда тянет вернуться в прошлое и оказаться на улицах, где бегал ребенком. Время от времени я проезжаю по Гринвич-парк-роуд и вспоминаю свою жизнь. Когда я была маленькой, местный сумасшедший писал разные лозунги на кладбищенской стене напротив нашего дома. Однажды он написал «зверства черной полиции», и эти слова видны до сих пор! Здания и заборы теперь совсем другие, но чтобы найти место, где стоял наш дом, я просто ищу эту надпись, и когда вижу ее, то знаю: это здесь. Нет больше сливы в том дворе, где мы пели и рассказывали всякие истории, и нет многих людей, с которыми я росла и работала в Тренчтауне. Как пел Боб, «добрые друзья, которых мы растеряли по пути». Кухню Таты на Второй улице, где Боб ночевал, сейчас перестраивают под выставочный центр. Ямайское туристическое агентство вложило деньги в это здание, чтобы сохранить в Тренчтауне частичку подлинной истории Боба Марли (мне нравится приходить на то место, где мы с Бобом впервые занимались любовью). Но недавно мне сказали, что туристам не советуют посещать Тренчтаун из-за преступности.

Но каждый раз, когда я хочу вспомнить былые дни — или снова убедиться, что никогда их не забуду, — я иду к стене с надписью «зверства черной полиции». В те времена молодым людям, сидевшим на обочине, приходилось сразу пускаться наутек, едва они видели полицейскую машину — независимо от того, честные они ребята или преступники. Ни разу такого не было, чтобы белых людей били дубинками и приговаривали: «Проваливай, прочь с дороги!» Но при этом вовсе не белая, а черная полиция издевалась над черными. Наверное, тот сумасшедший стал свидетелем подобных издевательств и написал об этом на стене. В первый раз я увидела эту надпись, когда мне было десять. Теперь мне шестьдесят шесть, и она все еще там. И то, о чем она говорит, по-прежнему имеет место. Пожалуй, зверств только прибавилось.

Может ли что-нибудь хорошее выйти из Тренчтауна — это всегда был большой вопрос. Конечно, я сама оттуда, да и многие другие. Но недавно я слышала по радио одного ямайского политика: он говорил, что власть имущие должны наконец понять, что Тренчтаун по-прежнему является рассадником неприятностей. Хотя стандарт жизни и повысился — люди живут лучше, чем в пятидесятых годах, их дома, машины и одежда стали лучше, — но в реальности определенные районы все еще опасны, все еще являются мишенью для полиции, и зверства там продолжаются. Как в те времена, когда Боб сочинил «Concrete Jungle» («Каменные джунгли») и «Them Belly Full (But We Hungry)» («Они набивают брюхо, а мы голодаем»). Ямайское общество не изменилось.

Всем известно, что образование — ключ к мирному продуктивному обществу, но семьям по-прежнему приходится платить за обучение детей после начальных классов, примерно с двенадцатилетнего возраста, если только ребенок не получает стипендию. Даже когда я получила половинную стипендию, мой брат вынужден был пойти работать, чтобы я могла продолжить обучение. В тринадцать уже нужно поступить в колледж, иначе на тебя будут косо смотреть, так что приходится заранее копить деньги на образование. Одежда должна быть чистой, обувь должна блестеть, да еще приходится покупать книжки, форму, завтраки. А представьте, что у вас недостаточно денег на все это, — куда обратиться? Люди приходят в Фонд Боба Марли с длинными списками книг, которые нужны их детям. У нас для этого существует библиотека: мы покупаем книги и выдаем их учащимся, потом они возвращают их нам, и мы можем передать их другим. Мы считаем своим долгом поддерживать семьи и учащихся. Однако остается множество людей, которые не получают не только нашу помощь, но и вообще какую бы то ни было.