Боб Уоффинден: «Битлз» врозь

Основной причиной была продолжавшаяся поддержка правительством Гарольда Вильсона действий Америки во Вьетнаме и Нигерии в Биафре. Ho вполне возможно, превыше всех этих причин было то, что просто настало время выкинуть очередной номер.

Дерзкая ссылка на Cold Turkey лишила всю акцию, каких–либо шансов на политический успех, при том, что они и без того были ничтожны. Леннон признал, что просто искал удачного случая вернуть награду, но нельзя сказать, что он его нашел. Будь его поступок привязан к какому–то конкретному событию, он, по крайней мере, мог вызвать споры. А так это был просто неясный, бесцельный жест, вызвавший, что интересно, еще большее возмущение, чем само награждение 1965 года (когда несколько служак в знак протеста вернули свои награды).

Последние недели года выдались горячими даже по ленноновским меркам. Он довел свою кампанию борьбы за мир до апогея, выбросив новый лозунг — ВОЙНА ОКОНЧЕНА (Если вам угодно), который вместе с рождественскими поздравлениями от Джона и Йоко занял целые полосы в ведущих газетах мира, а также был установлен на огромных щитах во многих столицах.

Пятнадцатого декабря они с Йоко приняли участие в концерте в фонд ЮНИСЕФ, на этот раз в сопровождении Plastic Ono Supergroup, включавшей в себя среди прочих Кита Муна, Билли Престона, Джорджа Харрисона и большую часть группы Делани и Бонни, заканчивавшей в то время свое английское турне.

На следующий день Джон и Йоко вылетели в Канаду для подготовки крупного фестиваля, запланированного на следующий год в окрестностях Торонто. Опять же это полностью соответствовало их собственным планам, поскольку вызвало шумную газетную кампанию в Северной Америке. Они остановились на ферме Ронни Хокинса под Торонто. Здесь на виду у многочисленных корреспондентов Джон проводил большую часть своего времени, подписывая каждый экземпляр альбома собственных эротических рисунков, вышедшего ограниченным тиражом и утвердившего его — по словам Йоко — в качестве ведущего художника («лучше чем Пикассо»). Он также появлялся на телевидении, общаясь с Маршаллом Маклюэном и Диком Грегори. Вершиной поездки, однако, стала 50–минутная аудиенция у канадского премьер–министра Пьера Трюдо; первый случай, когда Леннон был принят видным политиком в качестве борца за мир, а не участника Битлз. Задуманный фестиваль так и не состоялся, во многом потому, что после выступления Роллинг Стоунз в Алтамонте фестивали уже не казались такой прекрасной затеей: ничто не могло так подорвать авторитет праздников музыки и мира, как поножовщина у самой сцены.

В общем, встреча с Трюдо стала главным событием. Это был значительный успех Леннона, закрепленный по возвращении в Англию тем, что в программе Би–би–си «24 часа» был показан документальный фильм о Джоне, а компания АТВ назвала его в числе трех выдающихся Мужчин Десятилетия (наряду с Председателем Мао и Джоном Ф. Кеннеди).

Что ж, может быть, он действительно сумеет, прожить без Пола, Джорджа и Ринго.

В сентябре 1970 года Фил Спектор прибыл в Лондон в надежде осуществить свою главную мечту: стать продюсером Битлз. Спектор, величайший из одиночек мира грамзаписи, затмивший даже Джорджа Мартина, во второй половине 60–х жил затворником. Теперь же Клейн вновь вытащил его на свет, поскольку проблема записей Get Back требовала какого–то решения, хотя бы уже потому, что слишком много денег было вложено в этот проект.

Сами же Битлз, похоже, были неспособны на какую–либо конструктивную деятельность. Прошло уже более трех месяцев с тех пор, как Джон и Пол последний раз разговаривали друг с другом, и ни один из четверки не занимался делами Эппл. Клейн между тем знал, что Джон и Джордж были очень высокого мнения о Спекторе.

По прибытии Спектора для него быстро нашли работу. Правда, не над залежавшимися битловскими записями, а над новым синглом Джона Instant Karma. Песня была написана ранним утром 27 января, а уже днем Джон хотел записать ее с помощью Харрисона, Клауса Вурмана, Алана Уайта и Спектора в качестве сопродюсера. Запись была сделана и через десять дней вышла в свет. Она была великолепна. Леннон был как обычно узнаваем, прост и прямолинеен, но на этот раз в песне с удивительным захватывающим припевом. Вклад Спектора очевиден: вокал, барабаны и клавишные звучали особенно эффектно. При этом желание Леннона сделать все за один день сыграло немаловажную роль, лишив Спектора возможности «вылизать» запись в характерной для него манере. От такой тщательной обработки она, наверняка, только проиграла бы. В результате диск вошел в пятерку лучших в Англии, стал золотым в Штатах, и, таким образом, январский день оказался самым высокооплачиваемым даже для Джона Леннона.