Иван Фирсов - Лисянский

У Лисянского было рекомендательное письмо к богатому коммерсанту Анткоку. Коммерсант пригласил русского офицера к себе на вечер.

Войдя в гостиную, Юрий вдруг увидел свою милую Джесси, спутницу из дилижанса. Она беседовала с пожилым, добродушным, видимо, очень состоятельным джентльменом.

— Хелло, мистер Юрий, — обрадовавшись, воскликнула Джесси, прерывая свой разговор, когда Лисянский, несколько смущенный неожиданной встречей, подошел к ней.

Она непринужденно схватила его за руку и, повернувшись к собеседнику, представила Лисянского:

— Самый милый и услужливый кавалер, которого я встречала. А это мой папа, — сказала она Юрию и между ними завязалась непринужденная беседа.

Юрий вспомнил походя о недавней встрече в театре:

— Ваш президент присутствовал на представлении. По облику он действительно великий человек. Но, очевидно, не каждому он доступен.

— Напрасно вы так думаете, — возразил Полок. — Он действительно человек строгих правил, но очень прост. Впрочем, — Полок посмотрел на подошедшего к ним хозяина дома, — если мистер Лисянский желает в этом убедиться, мы приглашаем его в субботу на банкет. Президент обязательно будет там.

Лисянский пришел на банкет за полчаса до начала, но у фешенебельного особняка уже стояли роскошные кареты. Гости собирались дружно.

После официальной части Анткок и Полок провели Лисянского в один из многочисленных салонов, окружавших банкетный зал, в котором находился президент. Вашингтон не терпел даже малейшего проявления какого-либо внимания к своей личности. Но тут был особый случай. Ему доложили о русском офицере с английской эскадры, который на время покинул корабль и путешествует по штатам с целью увидеть и познать жизнь американцев.

Лисянского представили, и президент жестом пригласил его сесть.

— Я слышал, сэр, — начал президент и продолжал, чеканя каждую фразу, — что вы проявляете искренний интерес к жизни нашей страны. Это весьма похвально. Штаты и Россия добрые соседи. В свое время Россия проявила уважение к правам человека и отвергла союз с Великобританией против нас. Мы помним об этом.

Лисянский невольно почувствовал радушие в словах сурового на вид собеседника.

Президент кинул изучающий взгляд на Лисянского и спросил:

— Что же больше всего вам запомнилось в Штатах?

— Я не мог за короткое время, сэр, узнать многое, но больше всего меня удивили приверженность ваших граждан к вольности, а также добрые законы и нравственные правила вашей жизни.

Вашингтон остался доволен ответом русского офицера. Несмотря на молодость, тому была присуща незаурядная проницательность и логика мысли.

— Ваша лестная оценка, сэр, приятна, — оживился президент. — Россия вызывает у нас симпатии. В Петербурге уже находится наш посланник Джордж Рассел. Надеюсь, ваше путешествие послужит на пользу нашим народам. Мы еще так мало знаем друг друга…

— Я постараюсь приложить все старания, сэр, чтобы оправдать ваши чаяния.

Вашингтон встал, и они любезно раскланялись.

Вернувшись в гостиницу, Лисянский прежде всего открыл свой дневник: «…Президент Вашингтон обласкал меня таким образом, что я по гроб жизни моей должен ему остаться благодарным и всегда сказать, что не было в свете величее мужа сего. Простота его жизни и благосклонность в обхождении таковы, что в одно мгновение поражают и удивляют чувства».

Наступила весна, и Лисянский отправился на север. Он побывал в Нью-Йорке, Нью-Порте. Его интересовали верфи, доки, постановка кораблестроительного дела. В Бостоне он заметил, что местные жители «более приверженцы к вольности и своим поведением подают лучший пример оной, нежели все южные штаты, между ними нет рабов, а каждый собственными руками или головой достает хлеб».

Заканчивался предоставленный ему отпуск, пора было возвращаться на корабль. Всё виденное наводило на раздумья. Свои мысли он доверял лишь своему молчаливому спутнику. Размышляя о конституции, он справедливо заметил, что каждый из штатов «составляет малую республику, а все вообще — знатное, вольное правление, которое управляется президентом, сенатом и конгрессом. Все они избираются промежду граждан на известное время. Хотя почти не приметна в оной сила гражданской и военной власти, но мне никаких бесчинств видеть там не привелось, которые бы при подобных обстоятельствах могли произойти в Европе, а сему причиной верно добрые законы и нравственность».

3 мая 1796 года на попутной шхуне Лисянский отправился в Галифакс. На рейде стояла эскадра под флагом адмирала Муррея. Но тщетно высматривал он среди кораблей родной «Луазо».