Савва Морозов - Крылатый следопыт Заполярья

В самом деле, и на этот раз Алексей Аркадьевич вскоре заявил о себе, о своем очередном новоселье:

«Мороз 46, ветер 15 м/сек, видимость 500 метров, атмосферное давление 524 мм ртутного столба. ЛИ-2 принимаем. Одевайтесь теплее, у нас в палатке при горящей плитке минус 30 градусов».

«Как же они, бедолаги, там существуют?» — думал Иван Иванович, которому погода на пятые сутки позволила поднять в воздух ЛИ-2 и после долгих поисков обнаружить лагерь Каша. Да, все бедолаги числом пять (четверо авиаторов и профессор Гусев) выглядели неважнецки. Но старались бодриться. На посадке ЛИ-2, прыгая на застругах, изрядно «козлил», а при обратном взлете ему потребовался разбег в два с лишним километра. Зато по возвращении обоих самолетов в Мирный командир отряда смог подробно доложить начальнику экспедиции о дальнейших перспективах работы авиации в глубине материка.

Продолжал Иван Иванович испытывать и свою флагманскую машину — мощный ИЛ, совершив на нем разведывательный полет в направлении к Полюсу недоступности южного полушария — району, наиболее удаленному от побережья. Немало сюрпризов встретили авиаторы и здесь. Через час после старта достигли высоты 2700 метров над уровнем моря. Спустя два часа высотомер показывал уже 4000, а ледниковый щит, весь в снежных застругах, проплывал под самым брюхом машины. Но и здесь, осмотревшись по-хозяйски, можно было подыскать место для посадки.

Было пройдено свыше тысячи километров, когда ясная погода сменилась сначала дымкой, а потом и снегопадом. Стрелка радиовысотомера показывала всего 20 метров от ледяной поверхности, которая поднималась все выше и выше. Впереди мгла.

Временами казалось, что ИЛ изнемогает, из последних сил карабкаясь вверх. А что если вынырнет из мглы какой-нибудь не помеченный на картах горный хребет?..

Радиовысотомер начал показывать понижение высоты над уровнем моря. Но расход горючего резко повысился. «Хватило бы теперь только до дому дотянуть», — думал Черевичный, волей-неволей поворачивая на обратный курс. «Бог уж с ним, с этим Полюсом недоступности, довольно с меня одного подобного рекорда, достигнутого в свое время в Арктике».

Тем временем календарь да и погода предвещали приближение зимы. Авиаторы понимали, что за Южным полярным кругом она будет много суровее, чем в родном северном Заполярье, хотя Игарка там расположена примерно на той же широте, что и Мирный здесь. По литературе было известно, что зарубежные исследователи на зиму консервировали самолеты, разбирая их и закапывая в снег. Заслушав доклад Черевичного по этому вопросу, партийное собрание авиаотряда высказалось единогласно и вполне определенно: летать будем и зимой и в полярную ночь. Наземному транспорту, начавшему продвигаться в глубь континента, не обойтись без крылатых помощников.

Апрель в Антарктиде, соответствующий октябрю в северном полушарии, выдался в 1956 году на редкость суровый — двадцать четыре штормовых дня. Однако летали и в непогоду. Первым вдогонку санно-тракторному поезду Черевичный послал Каша с его «Аннушкой». Затем отправился и сам на ЛИ-2 вместе с Сорокиным. Через час после вылета из Мирного можно было хорошо рассмотреть два тягача и шесть буксируемых ими саней, вытянувшихся змейкой на белой целине. Рядом стоял самолет АН-2. Однако для ЛИ-2 посадка оказалась весьма трудной — поднявшаяся поземка снижала видимость. Машину несколько раз крепко тряхнуло на застругах, прежде чем Черевичный и Сорокин подрулили к балку — домику на полозьях — передвижной резиденции Сомова.

— Тяжко дается нам каждый километр, — рассказывал Михаил Михайлович. — Пока бушевала пурга, простояли шесть дней, потом разгребали сугробы. За гостинцы спасибо и вам, летунам, и особенно поварам мирненским. В наших походных кухнях готовить пищу — одно мученье, газ толком не горит, мясо не варится, — что поделаешь, сказывается высота.

Потолковали друзья и о дальнейших задачах авиаотряда: чаще надо наблюдать с воздуха за местностью, делать аэроснимки. Все больше глубоких трещин в ледниковом покрове встречает поезд на своем пути.

3 мая, пройдя 325 километров от Мирного, тягачи и сани с балками остановились на высоте 2900 метров над уровнем моря. Осенние дни становились все короче, крепчали морозы, свирепствовали пурги. В достигнутом пункте было решено создать первую внутриматериковую станцию Пионерскую.

Хотя работа летчиков, подвозящих продукты и снаряжение будущим зимовщикам, и усложнилась, полеты стали чаще. Очередной рейс командир авиаотряда поручил Кашу, уже зарекомендовавшему себя мастером посадок на больших высотах. Алексей Аркадьевич и на этот раз благополучно опустился рядом с поездом, выгрузил горючее, продукты. Однако при взлете «Аннушка», ударившись о заструги, повредила стойку шасси. Доставить запасную из Мирного можно было только на ЛИ-2. Но чтобы посадить здесь тяжелую машину, понадобилось предварительно хоть как-то разровнять площадку трактором. Знал Черевичный: и тут постарается Алеха — парень-хват, ему и за рулем трактора не впервой, в Арктике, бывало, и мотористом на катерах плавал, и грузовики по бездорожью водил.