Сергей Семанов - Брусилов

Тем временем страна приближалась к событиям грозным и решающим. С появлением во главе армии «сильного» человека — Корнилова — буржуазия вплотную занялись попыткой установить в стране режим открытой контрреволюционной диктатуры. Наступление контрреволюции должно было узаконить Государственное совещание, назначенное правительством на 12(25) августа в «спокойной» Москве, подальше от Петрограда. Эсеры и меньшевики с присущей им беспринципностью назвали это сборище «совещанием всех живых сил страны». Трудно придумать большее извращение истины: на самом деле Государственное совещание стало сборищем всех антинародных сил. В Большом театре собрались представители буржуазии и члены Государственной думы, царские генералы и кадетские профессора, эсеровские и меньшевистские лидеры, тайные агенты разведок и главари масонских лож. С трибуны одна за другой произносились контрреволюционные речи. Генералу Корнилову, прибывшему в Москву 13 августа, устраивают торжественную встречу на Александровском вокзале, его на руках пронесли к автомобилю. Появление главковерха в Большом театре сопровождается бурей оваций, миллионерша Морозова падает на колени перед ним… Но в Большом театре нет Брусилова.

Устроители сборища ошиблись, полагаясь на «спокойствие» Москвы: в день открытия совещания, 12 августа, 400 тысяч рабочих города и окрестностей забастовали в знак протеста; замерли заводы и фабрики, остановились трамваи, бастуют даже официанты. Рабочие электростанций постановили: «Пусть мракобесы заседают в темноте…»

Для того, кто любит свою страну и народ по-настоящему, кто хочет прислушаться к его мнению и понять его, позиция московских рабочих не может остаться двусмысленной: русский рабочий народ против контрреволюции, видимо, не поколеблется поднять против нее оружие.

Генерала Брусилова нет на контрреволюционном совещании… Более того, известно, что московский городской голова кадет Н. И. Астров до совещания беседовал с Брусиловым на предмет возможности захвата власти, государственного переворота во время совещания. Брусилов не советовал прибегать к захвату власти, указав, что такие действия в Москве практически не будут поддержаны: даже Союз георгиевских кавалеров (Брусилов был представителем отделения союза в Москве), даже московские юнкера и казачьи части не готовы к этому, Контрреволюционную авантюру генерал Брусилов не поддержит.

Другое дело — Корнилов, у него «львиное сердце, но пустая голова», по выражению Брусилова. Сначала Керенский и Корнилов действовали в согласии, но вскоре Керенский понял, что если «сильный» генерал установит диктатуру, то ему, Керенскому, уже не придется и думать о роли русского Наполеона, а может и хуже обернуться… Юркий адвокат сперва попытался через масонов, обильно осевших в Ставке, воздействовать на честолюбивого генерала, призвать его к порядку. Но не поладили: в ответ тот 25 августа (7 сентября) двинул на Петроград 3-й конный корпус и Кавказскую туземную («дикую») дивизию, чтобы занять Петроград, обезоружить рабочих и революционных солдат, расправиться с ними силой. На следующий день из Ставки Керенскому передали ультиматум: немедленно уйти в отставку и передать власть ему, Корнилову.

Контрреволюционеры намеревались также захватить Москву и пытались привлечь на свою сторону Брусилова — имя его по-прежнему много значило. О том, что произошло, известно из воспоминаний активной контрреволюционерки Нестерович-Берг. В книге, изданной в 1931 году в Париже, она писала: «На заседании было решено соединиться с находящимися в то время в Москве офицерами, сделать военный переворот, захватить власть и объявить диктатором генерала Корнилова.

Но кто возьмет руководство нашими солдатами? А главное — кто будет руководить всем переворотом? Решили обратиться к генералу Брусилову, бывшему тогда в Москве. Никто не подозревал тогда, что Брусилов окажется тем, чем он оказался впоследствии: изменником. Тем более что он являлся представителем Союза георгиевских кавалеров. Мы постановили на следующий же день пойти к генералу Брусилову. Отправились со мной хорошо знакомый Брусилову капитан Бернасовский, председатель союза Крылов и еще два офицера. Около получаса просидели мы в гостиной с г-жой Брусиловой, интересовавшейся тем, что нужно нам от генерала. Потом вышел он сам в черной черкеске и попросил к себе в кабинет. На объяснение о цели прихода он ответил:

— Вы не первые ко мне с таким предложением, но должен вам сказать, как всем вашим предшественникам, что почитаю всю эту затею авантюрой, во главе которой я, генерал Брусилов, стоять не намерен. Довольно того, что генерал Корнилов оказался изменником и, собрав бунтовщиков, пошел против правительства. Советую вам, господа офицеры, успокоиться. Существует правительство, которое стоит на страже государства.