К. Осипов - Богдан Хмельницкий

Внутреннее положение Украины зимой 1650 года ухудшалось еще тем, что во всей стране продолжал свирепствовать голод. Мера ржи стоила 45 злотых. «Зажиточные покупали хлеб у московских купцов, — пишет Костомаров, — а бедняки пухли и умирали по дорогам, напрасно стараясь травою и листьями поддержать существование».

Рядом с голодом шествовали неизменные спутники его — болезни и смерть. «Великий был мор по всей Украине, — читаем в Черниговской летописи, — и велми много померло людей свецких и духовных».

Численность населения во многих районах резко уменьшилась. Например, в Луцком повете было в 1648 году 1856 «дымов» в городах и 2841 в селах (под дымом понималось обособленное хозяйство, единица исчисления в тогдашних переписях), а в 1650 году числился всего 471 дым в городах и 1323 в селах. Разумеется, такое уменьшение народонаселения грозило подлинной катастрофой.

Истощенной стране было нелегко снова воевать, но другого выхода не оставалось. Богдан созвал раду и вслед затем издал универсал, извещавший украинский народ о новой войне, призывавший всех к ополчению и запрешавший панам проживать на территории Украины.

Турция предложила прислать вспомогательный корпус, но Хмельницкий отклонил это предложение, правильно рассудив, что появление турок почти в центре Европы взбудоражит все государства. Он настоял лишь на участии в войне Крыма. Ислам-Гирей выступил в поход неохотно, только подчиняясь турецкому приказу. Как пишет один летописец, «Богдан своей хитростью заставил неверных помогать ему».

Находившийся всегда при Хмельницком коринфский митрополит Иоасаф препоясал его мечом, который сам патриарх освятил в Иерусалиме [136] Любопытно, что киевский митрополит Сильвестр подпал под польское влияние и не сочувствовал новой войне. . Аналогичные церемонии происходили в Польше: папский нунций Иоанн де Торрес вручил королю освященный меч; в костелах служили молебны, шляхтичи получали отпущение грехов.

Поляки торопились открыть военные действия, рассчитывая, что зимой татары, ездившие на неподкованных лошадях и потому боявшиеся гололедицы, не смогут оказать помощь Хмельницкому.

В феврале 1651 года польское тридцатитысячное регулярное войско двинулось двумя отрядами на Украину. Одним отрядом командовал гетман Потоцкий, другим Калиновский. Как выражается автор «Истории Русов», поляки нарушили мир «самым подлым и бесстыдным образом, не объявив по общему народному праву формальной войны».

В числе первых жертв новой войны был народный любимец Нечай. Погубила его собственная оплошность. В козацком войске принято было широко и весело пировать. Сам Хмельницкий был очень привержен к чарке, но никогда не забывал при этом о военной опасности. К сожалению, ему не удалось привить эту способность полковникам. Станислав Освецим [137] Шляхтич Станислав Освецим служил в качестве секретаря и педагога у панов Любомирского и Конецпольского. Цитаты даны из его книги «Дневник Станислава Освецима», перевод В. Антоновича. Киев, 1883. бывший в рядах польского войска, упоминает, что однажды козаки хотели напасть на ляхов, «но этого не случилось, потому что полковники козацкие были отуманены вином, как о том впоследствии показали пленные». Нечто подобное произошло с Нечаем. Выступив навстречу отряду Калиновского, он послал вперед разведку под начальством надежного козака, сотника Шпаченко, а сам остановился в местечке Красном, недалеко от города Бара, и принялся справлять масленицу. Матерый волк, Калиновский сумел окружить отряд Шпаченко и целиком уничтожить его, так что ни один человек не мог подать весть Нечаю. Темной ночью, когда трехтысячное войско Нечая спало тяжелым сном после обильного возлияния, в местечко ворвалось 7 тысяч жолнеров и шляхтичей. у Нечая было еще время для отступления, но он не пожелал «марать козацкую доблесть» и принял бой.

В узких, кривых уличках, в темноте завязалась страшная битва. Нечай на неоседланном коне носился по Красному, рубя врагов. Жители местечка приняли участие в битве и поражали ляхов чем только могли. Сперва поляки были вытеснены, но, получив подкрепление, возобновили натиск. Неравенство сил было чересчур велико. Козаки были перебиты, сам Нечай, раненный в правую руку, взял саблю левой и бился, покрытый ранами, пока не был убит шляхтичем Байдузою.

Началась дикая расправа: не говоря о пленных козаках, все население Красного от мала до велика было вырезано. Тело Нечая было изрублено и брошено в реку. «Только голова Нечая спаслась от посрамления, — писал один историк: — русские как-то унесли ее и предали погребению где-то в церкви великомученицы Варвары и произнесли над нею заветное прощание: «Прощай, козаче! Слава не вмре, не поляже!»