К. Осипов - Богдан Хмельницкий

Однако с течением времени московское правительство начало серьезно беспокоиться.

Война с поляками требовала от Украины огромного напряжения сил. Через несколько лет страна, пораженная к тому же голодом и мором, обезлюдела и обессилела. В этих условиях Турция и Крым, сулившие Хмельницкому неисчислимые выгоды от совместного похода на Московию, возымели надежду на успех и потому усилили свои домогательства.

Это сыграло известную роль в решении Москвы соединиться, наконец, с Украиною.

Непосредственные переговоры Хмельницкого с Москвой начались еще в 1648 году, когда гетман, тотчас после Корсунской победы, послал царю письмо с предложением союза против Польши и с заявлением: «Желали бы есми себе самодержца-государя такого в своей земле, как ваша царская велеможность». По причинам, о которых речь шла выше, московское правительство очень сдержанно отнеслось к этому посланию.

Приблизительно через год, в мае 1649 года, Богдан отправил с Чигиринским полковником Вешняком второе письмо аналогичного содержания. Вешняк был принят милостиво. Ему и восьми человекам его свиты были выданы царские подарки: «отлас гладкой, сукно лундыш самой доброй, камка добрая, 2 сорока соболей, по 50 рублев сорок» и т. п.

Когда Вешняк уезжал из Москвы, ему вручили царскую грамоту для передачи гетману. В этой грамоте (от 13 июня 1649 года) Алексеи Михайлович писал: «И за твое гетманово и всего Войска Запорожского к нам великому государю… доброе хотенье, что есте нашие царского величества милости к себе желаете и обещаетеся нам, великому государю со всем Войском Запорожским служити, жалуем, милостиво похваляем. А что писали естя к нам, чтоб нам, великому государю, велети ратем нашим на неприятелей ваших наступити… у отца нашего… и у нас… со Владиславом, королем Полским… учинено вечное докончанье… И нам великому государю за тем вечным докончаньем на Литовскую землю войною наступить и ратей наших послать и вечного докончанья нарушить немочно. А будет королевское величество тебя, гетмана, и все Войско Запорожского учинить свободных без нарушенья вечного докончанья, и мы, великий государь… тебя… пожалуем, под нашу царского величества высокую руку принята велим» [173] Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России , т. III, Спб., 1861, стр. 320–321. .

Короче говоря, в позлащенной коробочке содержалась горькая пилюля отказа.

Нечего и говорить, как разочарован был Хмельницкий этим отказом. Но Богдан был тонкий политик и государственный муж. Он скоро подавил в себе чувство обиды и решился вновь запастись терпением [174] Кроме Вешняка, Хмельницкий посылал в 1649 году в Москву еще Силуяна Мужиловского. . В сентябре принимая боярского сына Леонтия Жеденова, Богдан поднял чару за здоровье царя Алексея Михайловича и произнес многозначительный тост:

— Говорил де нам Крымской царь, чтоб… с ним заодно Московское государство воевать; и я де Московского государства воевать не хочю, и Крымского царя уговорил… Я… царю… всеа Руси готов служить со всем войском козацким… И не тово де мне хотелось и не так было тому и быть, да не поволил государь, помочи нам християном не дал на врагов [175] Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, т. III, Спб., 1861, стр. 350. .

«И говоря, — добавляет Жеденов, — заплакал гетман: а знать, что ему не добре и люб мир, что помирился с Ляхи».

И не того де мне хотелось, и не так было тому и быть…

Эти слова вырвались, как вопль, и в искренности их не приходится сомневаться.

Но нельзя было в течение года уничтожить осторожное недоверие московского правительства. Москва хотела еще проверить искренность гетманских посланий, а заодно прощупать соотношение сил внутри и вовне Украины.

Для иллюстрации того, какой характер носила эта деятельность московского посольского приказа, приведем в выдержках некоторые документы.

В ноябре 1648 года Никифор Мещерский доносил из Брянска о победах Хмельницкого над поляками. Кончается «отписка» Мещерского так: «Да в тех же де, государь, городех… говорят и богу молят, чтобы им быть в одной православной вере под твоею государевой высокою рукою; будет де пан Хмелницкой осилеет Ляхов, и он де хочет поддатца одному государю крестьянскому» [176] Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, т. VIII, Спб., 1875, стр. 276. .

О том же и тогда же говорилось в отписках Замятина, Кобыльского и др.

В августе 1649 года Андрей Солнцев из Рыльска, донося о результатах специально организованной для выведывания экспедиции «торговых людей», философически замечает: «…а кто де, государь, впредь будет силнея, казаки ль Ляхом, или Ляхи казаком, и того де подлинно они не ведают» [177] Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, т. VIII, Спб., 1875, стр. 302. .