Бьянка Питцорно - Послушай мое сердце

— Поклон! — командовала учительница, как только пение смолкало. Двадцать восемь голов молча наклонялись. Двадцать восемь розовых бантов в голубой горошек (точнее, в первые дни двадцать четыре) исчезали под двадцатью восемью подбородками, прижимавшимися к двадцати восьми шеям.

Мамы Подлиз созерцали эту сцену с восхищением и умилением. Несомненно, класс, где учатся их девочки, выгодно отличается от всех остальных классов школы!

— Налево — равняйсь! Марш! — командовала учительница. Строй направлялся к воротам и только за воротами рассеивался, вливаясь в толпу других школьников.

Прошло уже двенадцать дней с начала учебного года, когда галантерейщик с улицы Гориция сообщил, что получил наконец новую партию розовой ленты в голубой горошек. Так что на следующий день все без исключения ученицы 4 «Г» могли явиться в школу с шеями, украшенными правильными лентами.

Но радужное настроение учительницы, добившейся полной зрительной гармонии, было безнадежно испорчено возвращением Реповик Иоланды и Гудзон Аделаиде. Синьора Сфорца так искренне удивилась, увидев двух новеньких, что Приска прошептала Элизе:

— Она не ожидала, что они вернутся! Она была уверена, что избавилась от них навсегда!

Но на этот раз прогнать Иоланду и Аделаиде учительнице не удалось. Они не только были украшены розовой лентой, но и явились в сопровождении школьного сторожа, который принес объяснительные от родителей с печатью школьной канцелярии, а также записку от директора, который приказывал учительнице принять девочек в класс.

Как только сторож удалился, начались трудности.

Прежде всего, куда посадить новеньких?

Хотя Аделаиде и Иоланда были второгодницами, то есть по крайней мере на год старше остальных, роста они были очень низкого и по логике должны были сидеть на первых партах. Но…

— Кто рано встает, тому бог подает! — изрекла учительница. — Не могу же я требовать у ваших одноклассниц уступить вам место!

Единственные свободные парты были в самом конце класса. Одна в ряду Кроликов, одна в ряду Сорванцов и две в ряду Подлиз, как было видно из плана, который учительница нарисовала в первые дни и держала между страницами журнала.

Все ждали, что учительница из любви к симметрии посадит новеньких в ряд Подлиз за Эстер и Ренатой, которые уже заранее брезгливо нахмурились.

Но, к большому облегчению Подлиз и удивлению всех остальных, учительница посадила новеньких на последнюю парту в ряду Кроликов. Но это еще не все. Хотя учительница только что заявила, что не хочет никого пересаживать, она отправила Лучану и Маризу в ряд Подлиз, а остальных Кроликов сдвинула на парту вперед, так что между ними и новенькими осталась одна свободная парта.

Конечно, проще было бы освободить предпоследнюю парту, пересадив Анну и Луизеллу, но не могла же она посадить дочь сторожа и дочь портнихи вместе с отпрысками лучших семей в городе!

Тщедушные Аделаиде и Иоланда совсем потерялись за спинами Анны и Луизеллы и конечно не видели доску. Но они не возражали. Казалось, им даже по душе такое уединение.

Дальше возникли сложности с «большими маневрами», где без симметрии не обойтись. Просто поставить их на последнее место было никак нельзя. Ведь тогда вместо того, чтобы остаться незамеченными, они будут привлекать к себе взгляды всех зрителей.

Чтобы не нарушать церемонию выхода, учительнице не оставалось ничего другого, как поставить новеньких по росту, то есть переделать весь строй (и, разумеется, написать в журнал новый список).

Но туг обнаружилось одно очень досадное обстоятельство.

Самой маленькой была Марчелла Озио, дочь знаменитого хирурга, которая была младше всех на год и до сих пор с честью открывала большие маневры в паре со Звевой Лопез дель Рио, принадлежавшей к богатой семье землевладельцев из старинного испанского рода.

Гудзон Аделаиде со своими рахитичными ножками оказалась ниже их обеих. Симметрия требовала, чтобы она, а не Звева, открывала строй вместе с Марчеллой. Она — в своей дырявой заляпанной форме, со своими деревенскими длинными косами!

Разве могут такие разные девочки составлять первую пару класса? И что подумает профессор Озио, если ему случится забирать дочь из школы?