Михаил Володин: Индия. Записки белого человека (отрывки)

Через стену от меня находилась фруктовая лавка. Ежедневно я съедал гору бананов, апельсинов, слив, гуав, папай, киви и еще бог знает чего. Но самыми вкусными были манго! Свиньи их тоже предпочитали всему остальному. Опорожнив очередной пакет фруктов, я выбрасывал очистки с балкона прямо во двор. Тотчас же с разных его концов сбегались разнокалиберные хрюшки и начинали сражаться за манговые шкурки. И не было пощады малышам! После того как побоище заканчивалось, по всему двору валялась лишь кожура апельсинов (ее свиньи ели неохотно и оставляли на совсем уж безрадостный день). И тогда раздавался знакомый звук — звери опять грызли чью-то берцовую кость.

И все же две дюжины домашних животных доставали меня меньше, чем две жившие на первом этаже израильтянки. Девушки, как и большинство населяющих Арамболь их соотечественников, только что отслужили в армии и насмотрелись там такого, что обычная «трава», похоже, не помогала. Они приехали в Гоа реабилитироваться, поэтому не ходили ни на пляж, ни в ресторан — а только на трансовые вечеринки. В остальное время они врубали на полную катушку техно и сидели в шезлонгах с мерцающими на лицах улыбками.

На третий или четвертый день после приезда в Гоа я решил половить крабов. В бухте под скалой, с которой я наблюдал закат, было разбросано множество огромных камней. Волны, отхлынув, обнажали покрытые водорослями расщелины, из них торчали уродливые клешни и пучеглазо пялились на мир их хозяева. Туда-то я и решил направиться.

Почему-то я считал, что крабов лучше всего ловить на рассвете. Выйдя с восходом солнца на пляж, я увидел, как десятки местных жителей, ловко орудуя граблями, собирают мусор. Полиэтиленовые пакеты, пробки от бутылок, сами бутылки, обрывки газет, огрызки — все эти приметы цивилизации занимали свое место в мешках и уносились с пляжа. Судя по тому, что ко времени моего прихода уборка была почти закончена, работать местные начали еще до рассвета. Туристы, надо полагать, еще спали. Лишь двое — мужчина и женщина — метрах в двухстах друг от друга занимались йогой. Наконец уборщики собрали мешки и инструменты и потянулись в поселок. Я уже направился было к скале, когда неподалеку раздался многоголосый лай и следом из кустов вылетела собака. За ней гналось пять или шесть товарок, и при этом все они заливисто лаяли. Беглец — кобель с неправильной формы белым пятном на плече, мчался что есть сил, но расстояние между ним и преследовавшим его крупным желтым псом быстро сокращалось.

Присмотревшись, я узнал в преследователе Зорна — одного из пяти псов, живших при итальянском ресторане. Убегавший был из чужой стаи — их гестхауз находился слева от нашего.

Собаки летели прямо на меня.

— Зорн, Зорн! Фу! — крикнул я. Пес остановился и показал клыки. Вряд ли он понял команду, просто я оказался на его пути. Его бока раздувались, он все еще гнался за врагом. А враг тем временем неспешно сделал несколько шагов и улегся на песок за моей спиной.

Здесь надо сделать отступление и рассказать о собаках Гоа. Они того стоят!

Эти удивительные создания не только сами сбиваются в стаи, но и вовлекают в них людей. Раз ты питаешься в том же ресторане, где я лежу на песке, значит, мы — вместе. Мы — союзники, а может даже и друзья! Так, наверное, должен был думать Зорн. И непонимание отражалось на его морде. Он не мог взять в толк, почему я не наподдам ногой этому пятнистому нахалу, чтобы он, Зорн, снова мог гнать его по всему Арамболю.

Собаки Гоа похожи друг на друга так, как похожи щенки одного помета. Наверное, это когда-то и был один помет. Но прошли сотни, тысячи лет, а сходства не убавилось. Желтый, точнее, песочный Зорн был типичным представителем местного собачьего племени. Такими, как он, — короткошерстыми, с чуть приподнятым задом и надломанными ушами были и его сородичи. Противник Зорна был тоже желтым, но пятно на плече делало его непохожим на остальных собак Арамболя.

«Потому и гонят», — подумал я и, посчитав инцидент завершенным, хотел отправиться за крабами. Но стоило мне сделать шаг, как Зорн, а за ним и вся стая подались в сторону пятнистого. При этом у всех одновременно угрожающе встали холки. И тут произошло нечто совсем необычное: пятнистый поднял голову, посмотрел мне в глаза и неподвижно застыл у моей левой ноги. Это казалось абсолютно невозможным, но он выполнял команду «рядом». И когда я двинулся в сторону бухты, пес пошел бок о бок со мной — не отставая и не забегая вперед.