Андре Моруа: Жорж Санд

Герцог остался равнодушен к этой просьбе. Спустя четыре года, когда Шуазель попал в немилость, Аврора обратилась к новому министру: «Я — дочь маршала Саксонского, узаконенная постановлением Парижского парламента… не имея возможности платить за пребывание в монастыре, где меня приютили, я вынуждена была уйти оттуда». Она действительно нашла убежище у своей матери Мари де Верьер, жившей вместе с сестрой Женевьевой в прекрасном отеле на шоссе д’Антен на средства богатых покровителей. У девиц де Верьер был очень приятный дом, там бывало высшее общество, ставились спектакли. Господин д’Эпине, давая прекрасный пример постоянства в незаконной любви, был одним из верных друзей дома. Мать Авроры, хотя и не первой молодости, сохраняла еще красоту; имея любовные связи с такими просвещенными людьми, как Мармонтель или поэт Колардо, она писала письма, которые и сейчас поражают лаконичностью стиля и точностью мысли.

Господин д’Эпине, генеральный откупщик податей, имел основания быть недовольным своей женой, знаменитой госпожой д’Эпине, той самой, которую прославили Дидро, Руссо и Гримм; она любила другого финансиста — Клода Дюпен де Франкёй. Последний, замечательный музыкант, предложив госпоже д’Эпине давать ей уроки композиции, превратил их в уроки любви. Единственной местью господина д’Эпине было приглашение, сделанное им своему сопернику: пойти с ним к девицам де Верьер; и Дюпен стал любовником младшей из сестер — Женевьевы. Наказание оказалось приятным. У сестер де Верьер Дюпен де Франкёй очень часто встречал племянницу Женевьевы, Аврору де Орн; он был восхищен ее талантами и обхождением. Молодая вдова, воспитанная в Сен-Сире в духе госпожи Ментенон, держала себя, как дама высшего общества, была талантливой актрисой и превосходной музыкантшей. В отеле на шоссе д’Антен в любительском спектакле, режиссером которого был критик Гарп, она сыграла Колетту из «Деревенского прорицателя»; кроме того, пела в операх Гретри и Седэна. Обладая верным и тонким музыкальным вкусом, она особенно любила музыку Порпора, Гассе, Перголезе. Она пользовалась большим успехом, но, живя разумом, а не чувством, никогда не поддавалась соблазнам этой очень свободной среды. Нельзя сказать, что ею руководило чувство глубокой веры; единственной ее религией был деизм Вольтера.

Но это была женщина с умом твердым и проницательным, считавшая образцом совершенства главным образом гордость и уважение к себе самой. Она не признавала кокетства; она не нуждалась в нем, выделяясь среди женщин и без него; вызывающие манеры оскорбляли ее представления о достоинстве, с которым надо держать себя. Сквозь легкомысленную эпоху, сквозь испорченный мир она прошла, не потеряв ни одного пера из своих крыльев; и, осужденная непонятной судьбой — не познать любви в браке, она разрешила великую проблему: обрести спокойствие духа и пройти жизненный путь, не зная клеветы и недоброжелательства…

Ее близкими друзьями были Бюффон, часто посещавший салон Верьер, и обаятельный Дюпен де Франкёй, которого она звала папой. Представитель главного откупщика податей в Берри господин Дюпен (или дю Пен) участвовал, кроме того, еще и в прибылях суконных мануфактур в Шатору — словом, он был очень богатым человеком.

В то время многие женщины блистали умом, но Аврора де Орн была среди них одной из самых примечательных. Вот письмо, написанное ею одному поклоннику, — оно дает представление о ее притягательной прелести:

Сударь, вы хотите обучать меня философии, а между тем я с тех пор, как помню себя, поклонница школы Платона… Если моя наружность и возраст внушают вам недоверие к моим словам, постарайтесь преодолеть его, как я преодолела самолюбие, говоря вам об этом. Я необычайно восприимчива к чувству дружбы и отдаюсь ей всецело; там, где это мне кажется необходимым, я ставлю границы и всегда помню о них; но я боюсь того, из-за кого я потеряю голову, и стану все время сомневаться, не сделала ли я слишком много для него или слишком мало… Я всегда была окружена людьми гораздо старше меня и как-то незаметно приспособилась к их возрасту. Я недолго была молодой, быть может, я от этого проигрываю, но зато я более рассудительна…

В 1775 году, сорока семи лет от роду, умерла Мари де Верьер, умерла так же легко, как и жила. Счастье возможно и при беспутстве. Господин д’Эпине, бывший ее любовником в продолжение 25 лет, искренне оплакивал ее, а потом стал жить с ее сестрой. Аврора рассудила, что жизнь в доме тетки стала для нее тяжелой, и вернулась — еще раз — в монастырь. Старый друг, Дюпен де Франкёй часто навещал ее, и, несмотря на свой возраст, сумел ей понравиться. В 1778 году он просил ее руки и получил согласие. Мари-Авроре было 30 лет; Дюпену де Франкёй — 62 года. Она была вдовой уже 12 лет и вела добродетельный образ жизни.