Фредрик Максвелл - Этот негодяй Балмер, или человек, который управляет «Майкрософтом»

То, что мы сегодня называем Нюрнбергским процессом, было на самом деле дюжиной судебных процессов по военным преступлениям над 190 обвиняемыми. Первые обвинения заложили и платформу, и правовую основу для остальных. Главной проблемой стало: кого и в чем обвинять? Если организация признается виновной из-за вождей, то и всех членов впоследствии можно подвергнуть преследованию. Два года, которые судья Джексон возглавлял Антимонопольный комитет министерства юстиции, и последовавшие за ними два года на посту министра юстиции и генерального прокурора подготовили его к сложностям подобных процессов. Он был намерен добиться, чтобы те, кто помогал Гитлеру, заплатили полную, если не наивысшую, цену за свой прибыли и деловую практику.

После тщательного изучения было составлено экономическое дело против немецких предпринимателей и нацистов. Вот что писал в служебной записке помощник Джексона Фрэнсис Льюис:

«Главные промышленники и финансисты, зная о замыслах Гитлера, стали его сообщниками и получили большую прибыль. Они дали Гитлеру средства утвердить свою власть, сотрудничали с ним для ограничения импорта, создавали запасы сырья и продукции, необходимые для военного производства, приспособили свои организации за границей для смешанных нужд пропаганды и шпионажа и ограничили производство в других странах сырья, необходимого для войны. Вознаграждением их было то, что еврейских и прочих меньших конкурентов выбили из конкуренции, а дешевая рабочая сила концентрационных лагерей предоставлялась для использования на предприятиях. Когда разразилась война, они воспользовались трудовыми батальонами, призванными из завоеванных стран, добровольно принимали участие в таких зверствах, как морение этих рабочих голодом, и получили контроль над промышленностью завоеванных стран».

Как отмечал нюрнбергский обвинитель Телфорд Тейлор, «доказательство виновности полностью зависело от нахождения свидетельств, что экономические обвиняемые достаточно знали о планах Гитлера и в достаточной мере разделяли его преступные намерения, чтобы их можно было должным образом осудить как соучастников нацистских вождей».

Коллега-обвинитель, нью-йоркский юрист полковник Джон Амен высказывался против такой стратегии. Он утверждал, что их дело — осудить главных военных преступников и вернуться домой, а не реформировать европейскую экономику. Амен полагал, что это «перегрузит все» и превратит процесс над военными преступниками в антимонопольное дело. Но судья Джексон принял решение. Теперь нужно было подтвердить все документами.

В эту драку и ввязался желающий попасть в Америку Фриц Балмер — рост 6 футов 3 дюйма, вес 195 фунтов. Он говорил на английском, французском, немецком, голландском, итальянском и малайском языках. Мог стенографировать на немецком со скоростью семьдесят слов в минуту и печатать на машинке со скоростью пятьдесят слов в минуту. Бросив колледж, Фриц работал в Цюрихе, организуя поездки для находящихся в отпуске американских военнослужащих. Он понимал, насколько может быть полезен, и в предварительном письме к армейскому командованию ссылался на рекомендации подполковников и майора.

Балмера приняли на работу 8 июля 1946 года и определили исследователем-аналитиком в канцелярию судьи Джексона, работающую на втором этаже Дворца юстиции, рядом с отделом, занимающимся СС/Гестапо (почему-то он был одним из относительно немногих из более восьми тысяч сотрудников МВТ, у кого не было фотографии на пропуске в здание суда). Балмер не только переводил захваченные немецкие документы, но и анализировал их в поисках разделов, которые можно было бы использовать для осуждения промышленников их же собственными словами, поддерживая доводы судьи Джексона и закладывая основу для будущих процессов.

Хотя Германия испытывала нехватку продовольствия и дефицит жилого фонда, сотрудники МВТ получали хорошую зарплату, ночевали в лучших гостиницах, включая нюрнбергский «Гранд-отель», ели на банкетах и наслаждались захваченными и полностью забитыми винными погребами и барами, борясь за справедливое дело, а потом развлекаясь на вечеринках с одинокими секретаршами и девушками-клерками. Это было, как написал Телфорд Тейлор, «праздничное время». Пятнадцать из двадцати двух обвиняемых на первом процессе были признаны виновными по хотя бы одному обвинению, четверо были признаны виновными по обвинению в антимонопольном сговоре, а десятерых повесили. Виселицы были построены так неудачно, что люди, которых вешали, не умирали по восемнадцать минут. Никто из присутствующих, если не считать повешенных, не выражал недовольства.