Михаил Горбачев - Жизнь и реформы

И опять в поиске

После XIX Всесоюзной конференции КПСС вопросы международной политики и отношения с зарубежными партиями было поручено курировать Яковлеву. Секретарем ЦК и заведующим Международным отделом стал В.М.Фалин. Видимо, загруженность нараставшими внутренними проблемами, а с другой стороны, личные склонности этих товарищей привели к тому, что отношения с партнерами в других странах у нас заметно сократились.

На XXVIII съезд КПСС делегации зарубежных партий мы не приглашали. С учетом развернувшейся у нас внутрипартийной борьбы полемика на самом съезде между зарубежными коммунистами дополнительно обострила бы ситуацию в КПСС. Различные течения в партии и так уже пытались «искать союзников» за рубежом, что еще более накаляло общую обстановку и в стране, и вне ее.

Июльский Пленум ЦК в 1991 году одобрил проект новой программы партии, имевший скорее социал-демократическое содержание. Открывалась перспектива современного видения путей реализации социалистической идеи. Публикация ее вызвала широкий, но весьма неоднозначный резонанс. Именно открытие новых перспектив сотрудничества КПСС с левыми силами и между ними резко обострило противоречия внутри коммунистического движения. В большинстве случаев мы сталкивались с полным отторжением взятого нами курса. И лишь в некоторых — с поддержкой, основанной на общности взглядов на современный мир и его будущее.

Подлинная солидарность, серьезное понимание вставших перед нашей страной и партией проблем ощущались в годы перестройки со стороны Итальянской компартии. Я уже говорил о наших встречах с А.Натта. А 28 февраля 1989 года я принимал нового Генерального секретаря ИКП Акилле Оккетто, с которым был знаком давно. И когда мы вновь встретились в Москве, без труда нашли общий язык. Нам не надо было «приспосабливаться» друг к другу. Итальянские друзья сами шли по пути поиска новых идей, форм работы. У них шла своя «перестройка».

Естественно, речь прежде всего зашла о наших делах. Акилле высказал тогда интересное замечание: «Можно сказать, что у вас идет гонка со временем. Ставка заключается в том, сумеет ли перестройка за короткое время сформировать новые кадры, или же старые кадры за такое же короткое время сумеют затормозить перестройку». Действительно, многое у нас упиралось в кадры, в их настрой, психологию.

Затронули мы тогда такой крупный вопрос, как концепция прогресса. Наши взгляды были очень близки. Старый, чисто количественный, так сказать, технократический подход к пониманию прогресса, отказ от учета его негативных последствий стали неприемлемыми. На первый план выходит проблема ценностей, учета общечеловеческих интересов.

Я решительно поддержал идеи постепенного, без конвульсий и катаклизмов продвижения по пути реформ, демократизации общества. Речь должна идти о движении от одного этапа к другому, каждый из которых по содержанию должен быть отмечен углублением демократии в экономике, в политических и социальных институтах. Разумеется, такой подход потребует и иной конфигурации движущих социальных, политических сил. Наверное, это будет объединение различных течений левого движения, тех, кому близка социалистическая идея.

К этому кругу вопросов мы возвращались еще и еще — во время встречи в Риме в конце октября 1989 года, когда я был в Италии. Потом в ноябре 1990 года, то есть уже после нашего XXVIII съезда, на котором КПСС, казалось, взяла твердый курс на обновление, на ту самую концепцию постепенного, поэтапного преобразования общества, о которой мы и ранее говорили с Оккетто. Встреча была тем более интересной, что в это же время итальянские коммунисты приступили к преобразованию своей партии в Демократическую партию левых сил. Как рассказывал Акилле, речь у них шла о том, чтобы, не отказываясь от своего прошлого, развивая коммунистические и социал-демократические традиции, переосмыслить саму социалистическую идею. Оккетто взволнованно рассказывал, какие дискуссии идут в ИКП.

Как все это напоминало ситуацию в КПСС, в нашей стране! Глубокое преобразование общества и партии, естественно, нигде не может проходить гладко, без серьезных трудностей. Но вот что симптоматично: в КПСС и в ИКП, действующих в совершенно различных условиях, возникали, по существу, одни и те же проблемы. Это подтверждало: выбор сделан правильный, в нем отражаются не только наши национальные потребности, но и общемировые процессы.

Лакмусовой бумажкой, показателем степени готовности коммунистов понять требования современности стал августовский путч 1991 года. К сожалению, многие компартии, в том числе и некоторые влиятельные, казалось бы, опытные с одобрением — прямым или мало-мальски замаскированным — отнеслись к действиям путчистов. Французская компартия, например, восприняла путч как «совершившийся факт», а ее печать спокойно (и с элементами заметного одобрения) писала о «новом руководстве». Открыто выступило в поддержку ГКЧП руководство Коммунистической партии Греции. Поддержали путчистов руководители компартий Чили, Индии (марксистской), Ливана, ряда других партий. Привязанность к привычным догмам оказалась сильнее здравого смысла и даже простого чувства человеческой солидарности.