Петр Болотников - Последний круг

Позднее я познакомился с методами подготовки Эллиота, которые разработал знаменитый тренер Перси Черутти. Когда Эллиот был уже в хорошей форме, тренер предлагал ему выполнять работу необычной тяжести: многократно в высочайшем темпе взбегать на холмы, упражняться со штангой большого веса, часами до полного изнеможения бегать по зыбкому песку и в волнах океанского прибоя. Эллиот приучался постоянно преодолевать себя.

Знаменитый новозеландский тренер Артур Лидьярд, когда узнал о методах Черутти, воскликнул: «Это ошибка. Бегуну нужны мышцы оленя, а не льва». На что Черутти резонно возразил: «Ему нужны мышцы оленя и сердце льва».

— Хочу задать тебе весьма щепетильный вопрос. Насколько я знаю, Григорий Исаевич Никифоров мечтал сделать тебя своим преемником. Тебе он уделял времени, сил и внимания, пожалуй, больше, чем любому другому своему ученику. Тебе он пытался передать весь свой богатейший тренерский опыт. Почему же мы ничего не слышим о Болотникове-тренере? Почему ты не стал воспитателем бегунов с «мышцами оленей и сердцем льва»?

— Вопрос действительно очень трудный. Как ответить на него? По должности я главный тренер Центрального совета ДСО «Спартак». Но заниматься мне приходится больше всего административными делами — организацией соревнований и сборов, комплектованием и обеспечением команд, координацией работы республиканских и городских советов «Спартака». Дел столько, что хватило бы на троих. Но я люблю эту хлопотную работу. Она соответствует моему характеру.

Есть у меня и ученики. Не воспитанники, а ученики — это все-таки разные понятия. Я консультирую нескольких спартаковских стайеров и марафонцев из разных городов, помогаю им составлять планы тренировок, намечаю пути подведения формы к главным соревнованиям сезона, работаю с ними на сборах. Не уверен, что из них получатся выдающиеся бегуны, но кое-кто уже выполнил норматив мастера спорта.

Тем не менее я чувствую, что не стал тренером в полном смысле этого слова. Может быть, и не стану никогда. Чего-то не хватает во мне, видно. Мало обладать олимпийским опытом, мало теоретически и практически пройти всю школу подготовки стайера высокого класса, мало даже понимать все тонкости психологии бегуна. Нужен еще талант педагога. Как видно, я им обделен. Хотя и люблю возиться с молодыми.

Много раз я спрашивал себя: не пора ли взяться за углубленную тренерскую работу? Но чувствую, что еще не готов я для нее. Кто знает, может быть, в одно прекрасное утро проснусь и почувствую, что мне позарез необходимо набрать группу молодых парней и начать с ними многолетний тяжелый путь к Олимпу. Пока острой потребности в этом еще не ощущаю.

— Часто ты бываешь на соревнованиях?

— Реже, чем в прошлые годы. Но все же довольно регулярно.

— И что ты можешь сказать о стайерском беге как зритель?

— Настоящий бег стайеров (правда, видеть его приходится нечасто) интереснее любого запутанного детектива. Погоня! Не представляю зрелища более захватывающего! Человек, догоняющий человека. Убежит или не убежит? Догонит или не догонит? Тебе предлагают экспромт, что всегда драматичнее заранее продуманной и отрепетированной сцены с заданным исходом. К тому же действуют не образы — плод чьей-то фантазии, а живые люди, страдающие, радующиеся, волнующиеся.

Но авторы инсценированного детектива успевают рассказать нам о своих героях, порой даже заставляют нас полюбить их. А на дорожку выбегает три десятка пронумерованных ребят, о которых ты не знаешь абсолютно ничего. Пожалуй, лишь несколько фамилий тебе известны. Естественно, что их переживания не очень тебя трогают, а драматизм борьбы увлекает далеко не в полной мере.

Зритель прежде всего должен хорошо знать участников спортивного зрелища. Представить их должна пресса. Когда-нибудь, я уверен, стайеры будут состязаться так: через неделю — забег с участием десяти мастеров. О каждом из них много написано и рассказано, взвешены шансы, проанализированы результаты, создано настроение. Все! Стадион полон: «Нет ли лишнего билетика?» Эффект достигнут. Гораздо больший воспитательный и эстетический эффект, чем от любого хоккейного матча: эмоции, пробужденные бегом, я считаю более чистыми и благородными, так как они не связаны с силовым подавлением соперника. Мое мнение совершенно субъективно: я сам бывший бегун.

— Не собираюсь спорить с тобой. Предоставим читателю право на иную точку зрения относительно достоинств разных видов спорта, а сами перейдем к другому вопросу. Скажи, пожалуйста, кем стали твои бывшие соперники?