Владимир Новиков - Накануне и в дни испытаний

Надо отдать должное заместителю наркома вооружения Владимиру Георгиевичу Костыгову. Он был у нас главным по контролю за организацией подачи вагонов, продвижением эшелонов, их розыском и даже получал иногда задание найти затерявшийся единственный вагон. Работа у него была, прямо сказать, сумасшедшая. Однако Костыгов никогда не роптал и исполнял свой долг с завидной самоотверженностью.

Интересное свидетельство. Нарком авиационной промышленности А. И. Шахурин в своей книге "Крылья победы" вспоминает об одном эпизоде, характерном для того периода. Дело касалось авиационных пушек. Завод, который производил их, эвакуировался, а на новом месте производство еще не развернул. Но пушки для авиационников были изготовлены впрок и отправлены по назначению, однако вагоны где-то затерялись. Из Наркомата авиационной промышленности раздался звонок:

- Где пушки? Когда вы их нам доставите?

Ответ:

- Они в пути. Говорят:

- Пушки не поступили.

Оба наркомата включаются в поиск. Среди тысяч составов, десятков тысяч вагонов в конце концов находим те, что загружены пушками для авиационных заводов. И не за несколько недель, как справедливо отмечает А. И. Шахурин, а за несколько суток. Угрозу срыва выпуска самолетов ликвидировали.

Теперь можно лишь удивляться, как удавалось выкручиваться из очень острых ситуаций, чтобы обеспечить тех же авиационников всем необходимым в это трудное время. Вопросы, связанные с транспортом, продвижением грузов, вставали иногда настолько остро, что работники наркомата шли прямо к наркому и просили:

- Дмитрий Федорович, позвоните, пожалуйста, в Наркомат путей сообщения, пусть нас примут.

Конечно, просили позвонить не просто в наркомат, это мог сделать и другой работник. Принять нашего представителя должен сам нарком путей сообщения. Только его помощь в отдельных случаях могла быть эффективной.

В начале ноября 1941 года я и заместитель наркома И. А. Барсуков получили указание вылететь на Урал: он - в район города Златоуста, а я - в Медногорск. Задание - помочь быстрее организовать производство тульских изделий на новых местах. На Барсукова возлагали заботы по производству станковых пулеметов, на меня - за выпуск самозарядных винтовок.

Из Ижевска за нами прилетел прикрепленный к заводу небольшой самолет. У него было два места впереди - для летчика и механика и два сзади - для пассажиров. Этих самолетов я больше никогда и нигде не видел, возможно потому, что они выпускались в небольших количествах, а может быть, даже в то время уже не выпускались вовсе. Долетели до Ижевска, заночевали. Барсуков до этого на самолетах не летал, поэтому после первой остановки предложил:

- Давай, Владимир Николаевич, возьмем две грузовые машины, загрузим их быстрорежущей сталью, которая очень нужна уральцам, и поедем сначала в Златоуст, а затем ты переберешься в Медногорск.

Хорошо зная эти места, я сказал, что это безнадежная затея. Все дороги заметены снегом. Доедем ли? Но даже если доедем, то поездка в таких условиях займет очень много времени. Иван Антонович настаивал, и я уступил. Завод выделил два грузовика, в них уложили все, что было нужно, и мы отправились в город Сарапул, что в семидесяти километрах от Ижевска. Пробивались туда весь день. Не раз откапывали застревавшие в снегу машины. К вечеру въехали в город. Барсуков понял, что так до места назначения мы будем добираться не одну неделю.

На следующий день на том же самолете, который прилетел за нами в Сарапул, мы вылетели в Уфу. Там заправились, но погода не позволила лететь дальше. Спустя день или два начальник аэропорта заявил, что получил распоряжение забрать наш самолет для срочной доставки других работников в Москву. Пришлось звонить в наркомат. На третий день мы наконец покинули Уфу.

Пролетая над Уральским хребтом, любовались гордой красотой этих мест: горами и скалами, сосновыми и еловыми лесами. Но вот, приоткрыв занавеску, механик попросил меня перейти в кабину летчика. С этим экипажем в свое время, когда я работал в Ижевске, мне приходилось летать частенько, пилоты меня хорошо знали.

- Владимир Николаевич, - обратился ко мне летчик, - надо делать вынужденную посадку. Падает давление масла, вместо шести атмосфер уже четыре. От перегрева может воспламениться мотор.

- А куда садиться? Под нами горы, скалы и леса.

- Ударимся крылом о деревья и будем падать в снег под откос.

Положение было серьезным, однако летчики, несмотря на потерю высоты, перелетели через хребет. Минут через тридцать пошли на посадку. Приземлились на поле, прямо в глубокий снег. Но все обошлось благополучно. Когда Иван Антонович узнал, почему сели здесь, то заявил, что "лучше сто километров пройдет пешком, чем еще хоть раз сядет в самолет". И решительно направился к дороге, которая оказалась поблизости. Остановил сани и попросил довезти до ближайшего районного центра. Оттуда он и добрался до Златоуста.