Пауль фон Леттов-Форбек - Мои воспоминания о Восточной Африке

Конечно, в случае неудачи было бы очень плохо. Уже раньше мой активный способ ведения войны не находил одобрения, и если бы к этому еще прибавилось крупное поражение в бою, то я, вероятно, окончательно потерял бы доверие войск. Точно так же и со стороны руководящих учреждений меня ожидали бы в дальнейшем большие затруднения. Приходилось принимать решение в тяжелой военной обстановке, которая совершенно напрасно усложнялась тем, что мне, ответственному руководителю, не было предоставлено достаточной свободы. Но ничего не поделаешь. Необходимо было рисковать всем.

Еще утром я лично приказал капитану фон-Принцу продвинуться к Танге с его двумя ротами европейцев, чтобы иметь возможность быстро и, не ожидая особых распоряжений, ввязаться в бой при нападении противника на роту аскари, расположенную на восточной окраине города. Я уже начал сомневаться, состоится ли вообще нападение противника в тот же день, когда в 3 часа пополудни один из аскари со своей простой и вместе с тем воинской выправкой доложил: "Адуи таджари" (неприятель готов). Этого краткого донесения я никогда не забуду. В следующий момент одновременно по всему фронту вспыхнула ружейная перестрелка. При быстром развитии боя о постоянно меняющейся обстановке можно было судить только по направлению ружейной трескотни. Было слышно, как огонь с восточной окраины Танги перекинулся в город; это означало, что 6 рота отброшена. Неприятель, в 20 раз сильнее нас, проник в город до самого вокзала. Капитан Принц немедленно бросился вперед со своими двумя европейскими ротами, сразу остановил отход бравых аскари и помог им перейти в наступление. Британский Северо-Ланкастерский полк, состоящий только из старослужащих европейцев, силой в 800 человек, был отброшен с тяжелыми потерями. Точно так же наступавшая между этим полком и берегом моря индусская бригада (кашмирские стрелки) после упорного уличного боя оказалась выбита из захваченных ею домов.

Южнее Танги капитан Баумштарк подкрепил фронт своей ротой, и я наблюдал, как после примерно часового боя аскари начали отходить между пальмами к дороге Танга-Пангани. Европейцы из штаба немедленно бросились туда и остановили этих людей. Я как сейчас вижу перед собой вспыльчивого и упрямого капитана фон-Гаммерштейна, когда он, полный возмущения, бросил пустую бутылку в голову одному из отступавших аскари. В конце концов, большая часть из сражавшихся здесь рот было молодыми, только что сформированными частями, которые смешались, попав под сильный неприятельский огонь. Но, когда мы, европейцы, появились перед ними и начали над ними насмехаться, они скоро пришли в себя и убедились, что не всякая пуля попадает цель. Но в общем натиск, который производился противником на нашем фронте, был все-таки настолько сильным, что я не считал возможным медлить дальше с выполнением своего плана и решил приступить к контрудару. Для этого в моем распоряжении была только одна единственная рота, но это была хорошая, 13 полевая рота. 4-я же рота, которую я с нетерпением ожидал с минуты на минуту, еще не прибыла.

До сих пор, судя по ходу боя, неприятель на своем открытом левом фланге не продвигался на юг дальше наших правофланговых частей. Таким образом, сюда именно и был направлен сокрушительный контрудар, и каждому участнику должен быть памятен момент, когда пулеметы 13 роты открыли фланговый огонь и привели к быстрому перелому боя. Весь фронт поднялся и бросился вперед с радостным криком. Между тем, прибыла также и 4 рота. Хотя, вследствие недоразумения, она и не была сразу направлена с похода южнее 13 роты, чтобы усилить обходное движение, а заняла место между этой ротой и остальным фронтом, ей до наступления темноты все-таки удалось принять участие в развитии успеха. Неприятель обратился в дикое бегство густыми толпами, и наши пулеметы перекрестным огнем с фронта и флангов косили целые роты, человека за человеком. Несколько аскари явилось к нам, сияя от радости, с английскими винтовками за спиной и с пленными индусами. Однако, тех наручников для немецких пленных, которые мы нашли у индусов, никто из нас на них не надел.

Представьте себе этот момент: в густом лесу все части многократно и беспорядочно перемешаны - свои с вражескими; раздаются нестройные крики на различных языках, и ко всему этому надо добавить быстро опускающуюся тропическую ночь. Тогда станет понятно, что организованное мною преследование совершенно не удалось. Я находился на правом фланге и быстро двинул ближайшие части в направлении на Рас-Казоне для энергичного преследования. Затем я отправился на левый фланг. Там я не нашел почти никого из наших людей, и только спустя более или менее продолжительное время я услышал в ночной темноте шум от сапог, подбитых гвоздями. Это был отряд аскари. Я был рад получить воинскую часть и несколько разочаровался, так как это был отряд с правого крыла под командой лейтенанта Лангена, который сбился с направления на Рас-Казоне и, таким образом, очутился на нашем левом фланге. Но этого было мало. Неизвестно почему войска сочли, что по приказу командования им необходимо опять отойти в прежний лагерь западнее Танги. Только ночью, на вокзале, мне удалось выяснить, что почти все роты выступили туда. Само собой разумеется, они получили приказ о немедленном возвращении, К сожалению, благодаря этому произошла такая задержка, что мы упустили возможность еще ночью при лунном свете обстрелять неприятельские суда прибывшей батареей капитана Геринга.