Григорий Линьков - Война в тылу врага

В хуторе Нешково мы разместились для продолжительного отдыха. Молва о нас шла впереди, и к нам со всех сторон прибывали люди с просьбой зачислить в отряд.

Разведчики сообщили мне, что под самым хутором в лесу расположились бежавшие от немецкой расправы евреи и кое-кто из местных жителей. Прослышав о появлении сильного партизанского отряда, они, видимо, решили держаться к нам поближе. Было ясно, что о нас в ближайшее время станет известно в гестапо и противник не замедлит выслать карательную экспедицию. Меня это беспокоило. Большинство бойцов в отряде были необстрелянные люди, недостаточно дисциплинированные. Оружие имелось, но плохо обстояло с боеприпасами. Пулеметы — а их у нас уже было пятнадцать ручных и один станковый — часто отказывали из-за негодных патронов.

Мы начали усиленную подготовку к боевым действиям, Я решил прежде всего тщательно обследовать окрестности и с этой целью выехал с разведкой из Нешкова. Углубившись в лес, мы сразу же наткнулись на большой еврейский лагерь. Люди ютились в наспех оборудованных шалашах и землянках, оборванные, голодные: были здесь и беременные женщины, были старухи, старики и детишки. Все высыпали нам навстречу. Они не знали, что мы не сможем их спасти, и ждали какого-то чуда. Хоть и тяжело было, но я сказал людям правду: у нас лишь небольшой подвижной отряд, и семьям следовать за нами нельзя. Обещал прислать голодающему лагерю хлеба и мяса и посоветовал всем уходить на зиму дальше, в глубь леса. Со мною могли пойти только люди, способные носить оружие и готовые отдать жизнь на борьбу с врагом. Несколько мужчин присоединились к нашему отряду.

— А знаете, товарищ начальник, — обратилась ко мне молодая женщина, до сих пор молча слушавшая наши разговоры, — здесь есть целый отряд, человек тридцать. У них командиром старший лейтенант Басманов, они бы вам наверняка пригодились. Хорошие ребята, боевые.

Как я мечтал о встрече с Басмановым во время своих одиноких блужданий!

— Что же, — ответил я, — скажите ему, коли встретите, что я хотел бы с ним повидаться.

— Як нему схожу, нарочно схожу, — сказала женщина, — только вы потом меня с собой возьмите воевать. У меня с фашистами особые счеты есть. Возьмете?

— Возьму, — пообещал я и вспомнил свой разговор с Садовским: не все бежали в лес только спасаться, некоторые были готовы бить врага.

Наутро Басманов был уже у меня. Мы договорились с ним, что он со своими людьми присоединится ко мне. Ближайшая наша задача — устройство зимнего лагеря. Решили, что основную базу мой отряд будет строить в дремучем бору между Нешковом и Терешками, а Басманов со своими людьми близ озера Палик достроит свой зимний лагерь, и он будет служить нам запасной базой. Стоял этот лагерь на островке, и добираться к нему можно было только на лодках. Там раненые и больные находились бы в большей безопасности. Там же в случае разгрома основной базы мог укрыться и весь отряд.

Рассчитав с возможной точностью все сроки строительных работ, мы расстались с Басмановым, условившись о встрече через неделю.

Место для постройки базы мы выбрали по медвежьим следам, потому что медведь всегда роет берлогу в самой глухой чащобе, подальше от человеческого глаза. Бор был темный, густой, места высокие, для копки землянок удобные. В окрестных деревнях ребята добыли пилы и топоры, и работа закипела. В течение пяти дней были построены четыре землянки, баня и кухня, поставлены железные печки, застеклены окна. Радисты установили на прием одну из трех уцелевших радиостанций, и мы начали слушать сводки Совинформбюро.

Сводки не радовали. Они говорили о продвижении фашистов. Болью отдавалась в сердце знакомая фраза: «После упорных боев наши войска оставили…» Гитлеровская пропаганда старалась вовсю. О взятии Москвы они сообщали три раза. Оккупанты расписывали будущие парады на Красной площади, торжества и награды «победителям». «Так как Москва сильно минирована, — вещал роскошный бархатный баритон на чистейшем русском языке, — то, но мнению Берлина, работы по окончательному занятию азиатской столицы следует развернуть по завершении полного окружения Москвы. Этот час недалек…» Я с досадой выключал приемник: не было сил слушать дальше наглое бахвальство врага.

Зима в том году установилась рано. Снег лежал плотно. Морозы крепчали. Но теперь жильем мы были обеспечены, и наступление зимы нас больше не пугало. Надо было быстрее закалить людей в боевых схватках.