Григорий Линьков - Война в тылу врага

Об этих исполнителях наших заданий тоже следует рассказать.

В местечке Береза-Картузская гражданка Лесовец часто бывала в общежитии гитлеровцев и выполняла различные поручения. Она им закупала продукты на рынке, иногда доставляла к ним в общежитие и продавала собственные продукты: яйца, масло, молоко.

Но даже и такие незначительные услуги ненавистному врагу гражданка Лесовец считала для себя позорными. Так и заявила представительницам нашей женской боевой группы.

И вот наступил день, когда снаряд был надлежащим образом упакован в корзину, сверху заложен продуктами, и Лесовец отправилась в общежитие к оккупантам. Стоявший на посту часовой не обратил никакого внимания на знакомую женщину, которая чуть не ежедневно приносила продукты. В общежитии в это время было три гитлеровца, — все трое спали на нарах после ночного дежурства. Лесовец сунула приготовленный сверток под нары и спокойно ушла со своей корзиной. Взрыв произошел через несколько часов, в казарме уже находилось до полутора десятков оккупантов. При взрыве было убито пять и тяжело ранено три человека.

По приказанию коменданта местного гарнизона был арестован немец, стоявший на посту у общежития в тот момент, когда произошел взрыв. Но арестованный часовой абсолютно ничего не мог сообщить в свое оправдание. Он заявил, что в общежитие в его дежурство заходил только один человек — немецкий солдат, приезжавший на велосипеде к своему знакомому.

Комендант решил, что это был партизан, переодетый в немецкую форму. Результатом такого решения была облава на немецких велосипедистов. Их задерживали и тщательно проверяли документы, но партизана среди них, конечно, не нашли.

На крупном спиртозаводе в местечке Мотыль, Пинской области, наши разведчики связались со столяром Николой. Столяр работал на заводе больше года и был у гитлеровцев на хорошем счету. Нас в первую очередь именно такие и интересовали.

Если человек у фашистов не пользовался должным доверием, то он мог сделать лишь очень немногое. Гитлеровцы, как правило, после диверсионного акта арестовывали всех, за кем имелись хоть малейшие подозрения, и отправляли их в концентрационный лагерь.

Столяр Никола взял поручение от наших людей с большой охотой. Ему особенно понравилась форма конспирации, при которой состоялась его встреча с моими представителями. Полученную магнитную мину с большим замедлением он уложил в ящик с инструментом и к концу дня приставил ее к железному резервуару, содержавшему в себе пятьдесят тысяч литров спирта.

Взрыв на спиртозаводе произошел в три часа утра 27 августа 1943 года. Пожаром были уничтожены все постройки.

Гестапо арестовало лейтенанта, ведавшего охраной местных предприятий, за плохо поставленную службу охраны. А когда наш столяр, перешедший на работу по оборудованию одной немецкой столовой, организовал там еще один взрыв, то были арестованы три солдата-новичка, только что прибывшие из Германии.

Аналогичный случай имел место в Барановичах в октябре 1943 года. Нашим человеком там была подожжена конюшня одного из гитлеровских кавалерийских эскадронов. В огне погибло более сорока верховых лошадей, два солдата и все седла эскадрона. Гитлеровцы арестовали фельдфебеля и отправили его на восточный фронт в одну из своих штрафных частей.

Занимая населенные пункты, расположенные поблизости от Пинских болот, в которых белорусские партизаны считали себя хозяевами, гитлеровцы обследовали прилегающую местность и на господствующей возвышенности около деревни рыли окопы. Стоило прозвучать поблизости партизанскому выстрелу, как они бросались в эти окопы и начинали обстрел прилегающей местности. Патронов они при этом не жалели, но потерь партизаны от такого обстрела не несли. Чтобы отбить у непрошенных гостей такую повадку, наши хлопцы ночью занимали эти окопы, ставили в них противопехотки и уходили. С рассветом, когда можно наблюдать результаты своего труда, они выпускали несколько автоматных очередей над занятой врагом деревней.

Гитлеровцы по боевой тревоге бросались в свои окопы, но натыкались на партизанские противопехотки.

Взрывы наших мин-сюрпризов и «внезапные выстрелы» партизан, с точки зрения оккупантов, превышали всякие нормы и создавали повышенную нервозность в среде гитлеровцев.

Однажды начальник пинской жандармерии созвал специальное совещание своих сподручных, на котором заявил: