Григорий Линьков - Война в тылу врага

В тылу врага, даже при наличии регулярной радиосвязи с центром, трудно решать все вопросы через Москву. Часто просто не было времени согласовать то или иное мероприятие. Надо было немедленно принимать решение и действовать. И мы действовали, движимые во всех своих делах и поступках чувством ответственности перед партией Ленина — Сталина, перед родиной.

Слушаешь бывало подрывников о выполнении ими задания и думаешь, что вряд ли и сам сделал бы больше. Поблагодаришь их и все же посоветуешь подумать: нельзя ли в другой раз сделать лучше. Они подумают, и смотришь — следующая операция проведена еще более удачно.

Люди приобретали опыт, становились с каждым днем смелее, сильнее, инициативнее. Такие, как Дубов, Рыжик, дед Пахом, учили молодежь житейской мудрости, воспитывали их замечать «мелочи», от которых зависел успех больших дел, и сами, не кичась, учились иногда у молодежи.

Все мы стремились сделать сегодня лучше и больше, чем вчера, завтра — быстрей и эффективней, чем сегодня.

Возможно, в этом стремлении мы иногда были жестоки к себе и к другим. Но мы руководствовались одним желанием — с честью выполнить свой долг перед народом, перед партией.

Глубокой ночью мы пересекли железную дорогу и двинулись на юг — к озеру Червонное, или Князь-озеру, в Житковический район, Полесской области. Теперь нас вело вперед нетерпение. Скорее прийти на место, обосноваться и немедленно начать систематически, ежедневно рвать эти красивые игрушки-поезда — рвать и рвать, без конца и без передышки, пока не кончится эта кровопролитная война. Гитлеровцы в своих поездах отправляют тысячи «смертей» для наших соотечественников на фронте и в тылу. Каждый подорванный состав — это предотвращение гибели советских граждан, счастье и радость советских матерей, сестер и братьев. В старину у нас говорили так: «Если убьешь змею-гадюку, сделаешь благо для людей». А мимо нас с шипением и скрежетом проползали десятки тысяч ядовитых гадюк, несущих смерть советскому народу, и мы имели лишь одно желание — рвать, давить, уничтожать их без остатка. Мы видели, гитлеровцы рвутся дальше на восток к Сталинграду. Ленинград был в кольце блокады, а нам хотелось скорее показать фашистам, что у них нет и не может быть никакого тыла, что каждый гитлеровец на нашей земле ходит у своей могилы.

Оставалось немного до конечного пункта нашего шестисоткилометрового перехода. Дальше можно было итти или сплошными лесами в обход Слуцка, или прямо на юг по безлесным, густонаселенным местам. Мы выбрали второй маршрут: хотя он и таил опасности, но экономил нам добрую неделю времени.

В конце июня 1942 года южнее, юго-восточнее и юго-западнее Минска действовало уже немало партизанских отрядов под руководством ЦК КП(б) Белоруссии. В районе Опыля весьма активные операции вела бригада имени Ворошилова под командованием И. Д. Варвашени и Ф. Ф. Капусты. Несколько восточнее действовало объединение партизанских отрядов, которым руководил секретарь Минского обкома партии товарищ Козлов. Здесь уже целый район находился под контролем партизан — так называемый Любаньский партизанский район. Треугольник Ленино — Житковичи — Старобино служил местом базирования объединения товарища Комарова.

В районах южнее шоссейной магистрали Москва — Варшава, которыми нам предстояло пройти, фашистские гарнизоны и отряды полиции имелись лишь в районных центрах и крупных населенных пунктах, как Старобино, Чудин, Островичи, Ленино. Гитлеровцы не рисковали передвигаться от одного пункта к другому иначе, как только крупными подразделениями. Большинство деревень считалось «нейтральными». Оккупанты иногда бывали в них днем, а партизаны почти каждую ночь. Понятие «нейтральные» деревни в сорок втором году имело там и то значение, что оккупанты не творили в этих населенных пунктах особых безобразий во избежание массового ухода населения в лес. Только значительно позже, когда многие из этих населенных пунктов были объявлены советскими, гитлеровцы стали беспощадно расправляться со всеми жителями, приравнивая их к партизанам.

Несмотря на то, что в этих районах были сосредоточены большие партизанские силы, наш приход имел важное значение. Многие партизанские формирования еще не овладели искусством сбрасывать под откос фашистские поезда, были бедны подрывной техникой и специалистами этого дела. Кое-кто ограничивался тем, что укреплял оборону в лесу, и это выставлял своей заслугой. Мы со своими подрывными средствами, с подвижной тактикой и умением наносить удары по главным магистралям не только подкрепляли силы народных мстителей, руководимых Центральным штабом партизанского движения, но и способствовали более быстрому освоению техники подрыва железнодорожных коммуникаций гитлеровцев и других объектов противника, работавших на обеспечение вражеской армии.