Юрий Гавриков - Че Гевара. Последний романтик революции

Что бы ни происходило в мире, врач, находящийся рядом с пациентом, хорошо знающий его психическую организацию, являющийся тем человеком, к которому люди идут с последней надеждой, занимает в обществе самый ответственный пост.

Недавно в Гаване группа студентов, выпускников медфака, отказалась ехать на село, требуя определенных компенсаций. С точки зрения прошлого это вполне логично. Я это прекрасно понимаю... Перед нами опять гладиаторы, одинокие борцы за личные права. Они восстают, желая обеспечить лучшее будущее только себе. Они пытаются повысить свой профессиональный рейтинг.

Но что произошло бы, если вместо этих выпускников, семьи которых в большинстве своем смогли оплатить их учебу, получили образование 200 или 300 крестьян, появившихся по мановению волшебной палочки в университетских аудиториях? А случилось бы просто то, что эти крестьяне немедленно поспешили бы с большим энтузиазмом на помощь своим братьям, попросили бы сами ответственные и трудные посты, дабы продемонстрировать, что годы их учебы были не напрасны. Случилось бы то, что произойдет обязательно через 6—7 лет, когда новые студенты, дети рабочих и крестьян, получат свои дипломы различного профиля.

Но мы не должны смотреть в будущее с фатализмом и делить людей на рабочих, крестьян и контрреволюционеров, ибо это было бы примитивно и не отвечало бы правде жизни, потому что ничто так не воспитывает человека, как жизнь в революционные годы. Все бойцы из нашей первой группы, прибывшей на «Гранме» и обосновавшейся в Сьерра-Маэстре, не были рабоче-крестьянского происхождения, но мы никогда не отделяли себя от простых крестьян и всех трудящихся людей, старались сблизиться с ними. Среди нас, естественно, были такие, кто в свое время был вынужден работать, кто познал некоторую нужду в детстве. Но голода, то, что называется настоящим голодом, никто из нас не знал, хотя временные трудности с продовольствием в Сьерра-Маэстре были...

Почему другие люди из обеспеченных семей на Кубе не смогут также усвоить это? Конечно, могут, и к тому же Революция сегодня требует такого усвоения, чтобы люди хорошо поняли, что намного важнее любого вознаграждения гордость от служения своему ближнему, что в конце концов все золото, которое только можно приобрести, не стоит того, что называется благодарностью народа.

Поэтому мы должны пересмотреть наши прежние взгляды и сблизиться еще больше с народом. Но не так, как мы это делали раньше, до революции, потому что и сегодня вы можете сказать: «Нет, я не против народа. Мне очень нравится разговаривать с рабочими и крестьянами. Я езжу по выходным туда-то, чтобы посмотреть то-то».

Все делали это. Но совершали это практически из чувства сострадания, а мы должны сегодня развивать и укреплять солидарность... Мы должны идти в народ с исследовательским намерением, с чувством скромности, чтобы почерпнуть знаний из великого кладезя народной мудрости...

И тогда мы увидим, что не всегда болезни лечатся по городским рецептам. Мы поймем, что врач должен быть и специалистом-аграрником, способным выращивать новые культуры, чтобы зародить и привить интерес к ним у крестьян, для обогащения скудного и однообразного питания в нашей перспективной в аграрном отношении стране.

Вот мы и попробуем тогда в этих условиях стать немного педагогами и политиками... Вместе с народом мы будем осуществлять великую и прекрасную общую задачу — строительство новой Кубы... Нужно на развалинах старой создать новую систему, которая бы дала счастье народу...

И если мы согласны с нашими великими целями и знаем, куда идти, то, не дожидаясь тех, кто будет раздумывать, мы должны начинать нашу работу.

Я вам говорил: чтобы стать революционером, нужно, чтобы для начала свершилась революция. И она у нас есть. И нужно также познать свой народ, которому будем служить. Думаю, что мы еще не очень хорошо знакомы с ним и что на этом пути предстоит еще много пройти. И если меня спросят: а каковы пути знакомства с народом, помимо поездок по стране, посещения кооперативов, работы в них? (Не каждый может работать там, и есть много мест, где чрезвычайно важно присутствие медработника.) В этом случае я бы сказал, что одно из значительных проявлений солидарности с народом Кубы — это служба в Народной милиции... (Добровольные народные вооруженные формирования на революционной Кубе. Служба в их рядах проходила в нерабочее время.)

Но должен предупредить, что врач в качестве революционного милиционера должен всегда оставаться врачом. И нельзя повторять нашу ошибку в Сьерре (хотя, может быть, это и не стоит называть ошибкой), о чем знают все наши товарищи врачи того времени: нам казалось постыдным находиться около раненого или больного, и мы искали малейшую возможность схватить винтовку и идти, чтобы показать на поле боя, как нужно воевать.