Валентин Лесков - Спартак

Убийство Сертория в Испании заговорщиками, полная победа Помпея и Метелла. Резкое изменение военно-политической ситуации на западе и на востоке (Л. Лукулл наносит тяжелые поражения Митридату и заставляет его бежать в Армению).

Спартак меняет план действий и пытается напасть на Рим. Наносит сокрушительные поражения консульским армиям. Сенат назначает на борьбу с повстанцами нового командующего — претора М. Красса.

Август — Спартак вновь возвращается с войском на юг Италии, намереваясь вовлечь в орбиту войны Сицилию. Он располагается на стоянку в городе Фурии и его окрестностях. Борьба с переменным успехом.

Сентябрь — декабрь — Спартак уводит свои войска на Регийский полуостров. Активные попытки повстанцев произвести вторжение в Сицилию с помощью десантов. Красс строит укрепленную линию «от моря до моря» с намерением уморить врагов голодом.

Декабрь — возвращение в Италию по вызову сената Помпея из Испании и Марка Лукулла из Фракии. Помпей назначается новым главнокомандующим в войне со Спартаком. Армия восставших совершает прорыв укрепленной линии Красса. Яростные бои повстанческих войск с войсками Красса. Гибель Ганника, командира и соратника Спартака.

до н. э., начало января — гибель Каста, еще одного крупного командира Спартака. Победы повстанцев над римскими военачальниками Аррием и Скрофой. Последнее сражение армии Спартака с войсками Красса. Смерть Спартака в сражении.

Исократ (436—338 гг. до н. э.) — преподаватель риторики и политический публицист в Афинах.

Диктатура — экстраординарная римская магистратура, связанная с наделением одного лица чрезвычайными полномочиями для исправления дол в государстве. Диктатура вручалась сроком до 6 месяцев с правом жизни и смерти. Сулла первый оыл назначен на неопределенный срок (назначил его принцепс сената н между царь Луций Валерий Флакк).

Историк Саллюстий характеризует их так: «Здесь (то есть в Азии. — В.Л.) впервые солдаты римского войска приучились амурничать, выпивать, питать пристрастие к статуям, картинам, расписным вазам, воровать их как у частных лиц, так и у казны, все осквернять, не делая различия между божеским и человеческим. Само собой разумеется, такие воины, достигнув победы, ничего не оставили побежденным».

В обычном понимании вилла — загородное имение, в состав которого входят поля, виноградники, пастбища. Однако древние авторы (Варроп) часто понимали виллу и иначе: как «всякое владение, которое приносит большой доход благодаря вскармливанию животных».

Сулла за время войны с Митридатом взял в плен почти 200 тысяч солдат и офицеров и большинство их продал в рабство.

Гуманные хозяева ссылались обычно на авторитет Платона, говорившего в «Законах»: «С рабами надо обращаться хорошо, не позволяя себе оскорблять их, и даже, если можно, быть к ним справедливее, чем к равным».

Варрон говорил, что из трех рабов, покупаемых в Эфесе (крупный рынок невольников), один получает имя от продавца Артемидора — Артемас, другой — от области, где его продавали, — Ионик, третий по имени города — Эфесий.

Эта междоусобная борьба различных прослоек класса рабовладельцев (оптиматы хотели любой ценой утвердить принцип единовластия сената, их противники, популяры, — суверенитет власти народного собрания, то есть рядовых свободных граждан Рима) значительно ослабляла рабовладельческую диктатуру. Между тем рост угрозы со стороны рабов (этот класс делался все многочисленнее в результате частых войн и торговых операций, причем непрерывно росла его интеллектуальная мощь, так как в числе рабов оказывалось все больше архитекторов, ученых, инженеров, грамматиков и т. п.) настоятельно требовал усиления этой диктатуры.

Уже после смерти Гнея Помпея, когда ничто не обязывало его к лести, Цицерон отзывался о нем так: «Мой ровесник Гней Помпей, человек, рожденный для великих свершений, заслужил бы великую славу своим красноречием, если бы жажда еще большей славы не увлекла его к воинским подвигам. Речь его была обильна, он умел видеть суть дела; что же касается исполнения, то голос его обладал необычайной звонкостью, а движения — величайшим достоинством».

Цицерон не выносил этих народных трибунов, считая всех вредными смутьянами. Над их речью на сходках — простой, разговорной, пересыпанной грубоватыми остротами — он всячески насмехался («некоторые ораторы уже не говорят, а лают»). О Г. Сицинии он отзывался так: «Человек бесчестный, но отчаянный шутник — только это в нем и было от оратора».