Сергей Лавров - Лев Гумилев - Судьба и идеи

Более того монгольские авторы иногда поучали наших. Ш. Сандаг стыдил даже классиков русской исторической науки – академиков В. В. Бартольда и Б. Я. Владимирова: нехорошо, дескать, что в ваших дореволюционных работах идет восхваление личных качеств, военных и организационных способностей Чингисхана 775 775 Там же, с. 23. . В. В. Бартольд действительно был «грешен»: он называл Чингисхана «даровитой личностью», писал о «гениальных планах монгольского хана».

Но статью могли прочитать и в родной Монголии, поэтому следовал такой кульбит: «Отдельные западные авторы огульно охаивали деятельность Чингисхана и изображали его как жестокого дикаря» 776 776 Там же. . Тоже нехорошо...

Надо, однако, сказать, что «колебались вместе с линией» не все монгольские авторы. Так, четкую позицию признания масштабной личности и заслуг Чингисхана «при любой погоде» занимал опальный в МНР академик Д. Ринчен – один из постоянных корреспондентов Л.Н., высоко ценивший его. Сейчас в Монголии полный размах получило безоговорочное признание, даже культ Чингисхана, поднятый на уровень государственной идеологии 777 777 «Родина», 1997, №3/4, с. 86. . Страна ставит ему памятники. Естественно, что особое внимание обращается там на работу Л. Гумилева «Древняя Русь и Великая степь». На нее опубликованы положительные рецензии, так же как и на переизданную у нас книгу Хара-Давана «Чингисхан». Взаимоотношения Золотой Орды с Русью трактуют даже не как военно-политический протекторат, а как союз двух примерно равноценных образований 778 778 Там же. .

Монгольские колебания в оценках Чингисхана могли у нас учитываться, а могли и не учитываться. Иначе с китайскими. Думается, что они учитывались всегда, может быть, только в эпоху «культурной революции» со знаком «наоборот». Там «колебания линии» шли с большой амплитудой. В военном 1942 г. в столице Особого района отмечался день рождения монгольского героя и людей призывали «учиться у Чингисхана революционной деятельности». Однако после победы революции и вплоть до начала 60-х гг. монгольские завоевания квалифицировались как «чужеземный гнет», и лишь в 1961 г. вдруг возникла необходимость переоценки отрицательного отношения и все стало освещаться совсем не так. «Оказалось», что эпоха династии Юань была и временем великого объединения Китая; тогда усилилось общение его с Западом, а в Китае расцвели торговля, ремесла, транспорт, быстро развивались экономические и культурные окраины, особенно Монголия, попавшая под влияние «передовой китайской цивилизации».

Дальнейшее понятно. В 1962 г. орган ЦК КПК «Жень-миньжибао» заключил, что династия, созданная Чингисханом, сыграла прогрессивную роль в истории Китая, а он сам «сломал границы между национальностями, восстановил вновь великое многонациональное государство». Чтобы это стало более наглядным, в границы империи Юань (на карте) включали Восточный Туркестан и Среднюю Азию.

Изменилось кое-что и в России, но этого уже не довелось узнать Льву Николаевичу. Репортаж «Шпигеля» о президенте Калмыкии Кирсане Илюмжинове был иллюстрирован его цветной фотографией за письменным столом, над которым висел гигантский портрет Чингисхана. Статья называлась «Маленький хан» 779 779 «Der Spiegel», 1996, № 16, 5. 184. . В ней было немало любопытного, в частности, видна огромная живучесть традиций, трудная сменяемость менталитета.

Каким же рисовал Чингисхана Гумилев в книге 1970 г. (потом будут и другие более смелые оценки)? У него нет черного или белого, нет и «черно-белого» монгольского варианта: «был хороший – прогрессивный, стал плохой – реакционный». Л.Н. начинает с честного признания дефицита информации, крайней ее противоречивости и политической заданное 780 780 Гумилев Л. Н. Тайная и явная история монголов ХШ-ХІV вв. – В кн.: Татаро-монголы в Азии и Европе. М., 1977, с. 495. . Один из основных источников «Юань-Чао-ми-ши» – «Тайная история монголов» (она же – «Сокровенное сказание»), написанная в 1240 г., согласно мнению Л.Н., не что иное, как «политический памфлет»107.

Противоречива не только информация о Чингисхане, но и ее трактовка самыми видными специалистами-классиками востоковедения. Если «Сокровенное сказание», по В. В. Бартольду, – «героический богатырский эпос» и апология степной аристократии, то по С. А. Козину, совсем наоборот – демократии, а по Б. Я. Владимирцову – просто история дома Чингисхана. Согласно же современным ученым, «Сокровенное сказание» является обоснованием объединения монгольских племен.