Софи-Од Пикон - Сара Бернар

«Вот уже двадцать девять лет я отдаю зрителям трепет моей души, биение моего сердца, слезы моих очей. Я сыграла сто двенадцать ролей, создала тридцать восемь воплощений, из которых шестнадцать произведения поэтов. Я боролась, как не боролось ни одно человеческое существо. По натуре независимая и не приемлющая ложь, я нажила себе яростных врагов. Тех, с кем я соглашалась сражаться, я победила и простила. Они стали моими друзьями. Грязь, которую в меня кидали другие, обратилась в пыль, высушенную жгучим солнцем моей веры и моей воли.

Я хотела, страстно хотела добраться до вершины искусства; пока я не добралась, а жить мне остается гораздо меньше того, что я прожила, но это не важно! Каждый шаг приближает меня к моей мечте! Время, которое улетело вместе с моей молодостью, оставило мне мое мужество и мою веселость, ибо цель моя все та же, и я иду к ней.

Я пересекла океаны, унося с собой свою мечту об искусстве, и гений моей нации восторжествовал. Я вонзила французское слово в иностранную литературу и горжусь этим. Благодаря усилиям моего искусства французский язык стал разговорным языком молодого поколения. <���…>

Наконец, закончив проверку своей совести, я обнаружила еще один маленький поступок, говорящий в мою пользу: пять месяцев назад я отказалась от миллиона франков за гастроли в Германии. Если опечаленные умы сочтут праздник, который хотят мне подарить, не соответствующим моему таланту, скажите им, что я воинствующая старейшина захватывающего, грандиозного искусства, нравоучительного искусства! Я преданная жрица поэзии! Скажите им, друг, что никогда французская учтивость не проявлялась с такой очевидностью, ибо, желая воздать почести искусству исполнения и возвысить исполнителя до уровня других художников-творцов, она выбрала женщину».

Во время праздничного банкета речи и поздравления следуют друг за другом, затем все вновь встречаются в театре «Ренессанс», где Сара играет первый акт «Федры» и четвертый «Побежденного Рима». День завершается чтением сонетов в ее честь, а сама она в покрывалах Федры, окруженная цветами, царственно восседает на сцене своего театра, хрупкий и неприкасаемый образ Нового искусства. Лучшим был признан сонет Ростана, «милого поэта», который и остался в памяти потомков:

В феврале 1897 года она снова сотрудничает с Викторьеном Сарду. Его пьеса «Спиритизм» — это мрачная история неверной жены, которая изображает собственную смерть, чтобы вернуться в виде призрака испросить прощение у своего супруга. Однако слава Сарду пошла на убыль, время сомнительных зрелищных эффектов миновало и пьеса выдержала не более двадцати представлений. Тогда Сара возобновила «Тоску», репетируя в то же время «Самаритянку» Ростана совсем в иной тональности. Поэтический и библейский образ Фотины, раскаявшейся грешницы, — одна из любимейших ее ролей; на протяжении десятка лет Сара с благоговением вновь и вновь берется за нее. На афише спектакля, сделанной Мухой, можно было прочитать два слова на древнееврейском языке: «Яхве» — за головой Сары и «Шаддай» — еще одно из имен Бога — в рамке у ее ног. Этот легкий намек на еврейское происхождение актрисы — нечто вроде отклика на многочисленные карикатуры, изображавшие ее в профиль с огромным носом, жадной до денег и славы.

В Париж собралась приехать Элеонора Дузе. Узнав, что ее импресарио ищет театр, который мог бы принять актрису, Сара любезно открыла для нее двери «Ренессанса», и в июне парижане наперебой стремились посмотреть на Дузе, которая не нашла ничего лучше, как выбрать репертуар своей гостеприимной хозяйки. Действительно, она дает не только «Даму с камелиями», но еще и «Жену Клода», и «Магду». В программе значатся также «Сон весенним утром», пьеса ее любовника Габриеле Д’Аннунцио, и «Хозяйка гостиницы» Гольдони. Противостояние двух актрис неизбежно, хотя они и делают вид, будто не питают друг к другу ненависти, и ходят аплодировать одна другой, правда, предпочтительно невпопад, чтобы испортить нужное впечатление. Если исполнение Дузе роли куртизанки Маргариты далеко не удовлетворяет критиков, то «Магду» ждет полный успех. Д’Аннунцио присутствует в театре «Ренессанс» на торжественном представлении. Обе актрисы выступали на одной сцене, представив отдельные акты различных пьес. Сара играла два последних акта из «Дамы с камелиями», а Элеонора — второй из «Жены Клода». Д’Аннунцио, околдованный Чародейкой Сарой, осуждает свою любовницу за то, что она осмелилась вступить в состязание с ней, и предлагает свою последнюю пьесу, «Мертвый город», написанную для Дузе, ее сопернице. Неизвестно, кому из них, Саре или Д’Аннунцио, следовало гордиться тем, что к длинному списку их побед прибавилось еще одно имя, но, без сомнения, их связь, какой бы короткой она ни была, глубоко ранила Дузе. Однако постановка в следующем году «Мертвого города» станет для Сары провалом — парижские зрители были шокированы историей кровосмешения между братом и сестрой, в то время как, играя ее в Италии, Дузе добьется огромного успеха.