Даг Аландер: Рауль Валленберг. Пропавший герой

И они сворачивали с шоссе и мчали к Большому Каньону.

Но однажды Рауль попал в передрягу. Как-то раз под вечер он оказался на пустынном шоссе.

«Сяду в первую же остановившуюся машину», — решил он.

Это оказался старый черный автомобиль. В салоне сидели четверо молодых парней, и вид у них был весьма неприветливый.

— Сколько заплатишь, если мы отвезем тебя до самого Анн-Арбора? — рявкнул водитель.

— Нисколько, — ответил Рауль. — Будь у меня деньги, я купил бы билет на поезд.

Какое-то время они ехали молча, но неожиданно машина свернула с шоссе на маленькую лесную дорогу — да так резко, что ее занесло на повороте. Она остановилась.

— Глянь-ка, все ли в порядке с бензобаком, Джо, — сказал тот, что был за рулем.

Один за другим парни вышли из машины, и Рауль остался один. Уже совсем стемнело. Фары освещали гравийную дорогу, уходившую в еловый лес.

— Эй, ты! Выходи из машины! — закричал водитель.

Рауль вылез в темноту.

— Сколько у тебя денег? — спросил водитель.

В руке он держал револьвер.

— Я бедный студент, — ответил Рауль. — И у меня…

Тот, кого звали Джо, грубо оборвал его:

— Кончай свой треп! Выкладывай деньги!

Пришлось Раулю вытащить деньги из кошелька. Револьвер поблескивал в свете фар. Валленберг достал и те деньги, что лежали в сумке. Парни тут же вырвали их и вскочили в машину. А Рауль крикнул:

— Теперь ваша очередь быть любезными. Вы не можете бросить меня здесь просто так. Отвезите обратно на шоссе.

Парни нехотя открыли дверцу и водрузили обе сумки ему на колени так, что он не мог пошевелиться.

«Я был абсолютно спокоен, — писал Рауль своей матери. — Все это казалось мне довольно забавным. Думаю, мое спокойствие заставило их нервничать: скоро они притормозили, открыли дверь и выпихнули меня в канаву. А потом выкинули мои сумки. Я поспешил спрятаться за кустом: боялся, что они меня пристрелят.

Мне посчастливилось сесть на поезд, который довез меня до Южного Бенда, штат Индиана, это в двухстах милях от Анн-Арбор. Там я подал заявление в полицию».

И подписал письмо так:

«Тысяча поклонов,

Твой живой и невредимый Рауль».

Легко представить, как переволновалась Май. Она не видела сына уже больше двух лет. Раулю предстояло учиться в Анн-Арбор еще два года. Он вернулся в Стокгольм лишь весной 1935 года. По-шведски он говорил теперь с сильным американским акцентом. Поездка вызвала в нем противоречивые чувства. Он рассказывал дедушке:

— Быть может, это недостойно, но порой я думаю о том, как все-таки мала и незначительна моя страна и как велика и удивительна Америка. Самое прекрасное в Америке — то, что американцы — народ независтливый и немелочный. Подумать только, как много неприятностей мы, шведы, доставляем себе и другим своим пессимизмом, а надо быть оптимистами!

«Я много думал о том, чем тебе стоит заняться после учебы, — писал Густав Валленберг Раулю, когда тот заканчивал последний семестр. — Я уже говорил, что для молодого человека стокгольмская жизнь опасна. Живешь припеваючи, танцуешь, играешь на бирже и забываешь, что в мире происходят великие перемены».

Густав вернулся к своей мечте — создать собственный банк, теперь — вместе с Раулем.

«Банк должен быть международным, — писал он. — Я думаю, Азия станет в будущем крупнейшим рынком, и поэтому хочу назвать его „Восточный банк“. Но сперва тебе нужно набраться опыта где-нибудь за границей».

Густав сообщил, что договорился об устройстве Рауля на работу в одной южноафриканской компании.

— Я, как и всегда, очень благодарен за заботу обо мне, — ответил Рауль, чувствуя себя в долгу перед дедушкой. Он мечтал о настоящем деле, но работа в Южной Африке разочаровала его: он выполнял лишь скучные и неинтересные поручения.

Тогда Густав подыскал Раулю место в одном из банков в Хайфе, портовом городе Британской Палестины.

По дороге туда Рауль навестил дедушку с бабушкой: Густав вышел на пенсию и жил на Французской Ривьере. Они снимали белоснежную виллу на берегу Средиземного моря. Высокие пальмы медленно покачивались на тихом весеннем ветру. Служанка в голубом платье и белом фартуке подавала чай и булочки.

Густаву Валленбергу было уже семьдесят три года. Он страдал от вынужденного безделья. Ему нездоровилось, и он сидел в плетеном кресле, завернувшись в толстое одеяло. Бабушка Анни устроилась с шитьем неподалеку и вела беседу о погоде и ветре.