Даг Аландер - Рауль Валленберг. Пропавший герой

«Надо же, как быстро!» — сказал Рауль сам себе.

Он прошмыгнул в дверь и поспешил на кухню, чтобы предупредить о приходе гостей.

— Мы готовы, — гордо ответил повар.

Горничная поспешила занять свое место в прихожей.

Рауль быстро причесал свои тонкие волосы и поправил галстук.

«Неужели я и вправду решился пригласить Эйхмана? — в волнении думал он. — Ведь это все равно что позвать на обед самого дьявола!»

Но именно потому он и позвал его. Рауль давно хотел узнать, где у Эйхмана слабые места, которые можно было бы эффективно использовать для спасения евреев. С натянутой улыбкой он вышел встретить гостей.

Эйхман вежливо, но сдержанно поздоровался с хозяином дома. Он был одет в светло-серый мундир с серебряным шитьем и эмблемой СС на рукаве. На черном околыше фуражки, которую приняла горничная, блестел пугающий череп. Сапоги были так начищены, что в них можно было смотреться, как в зеркало.

Рауль сам приготовил напитки своим гостям.

— За ваше здоровье и добро пожаловать! — сказал он и поднял свой бокал.

Эйхман поднял бокал и усмехнулся. Резко вскинув голову, он выпил до дна. Его адъютант стоял позади него и повторял все его движения. Рауль предложил еще выпить, но Эйхман отрицательно покачал головой.

— Благодарю, достаточно, — прошипел он сквозь зубы.

В столовую вошла горничная и зажгла люстру. Стол был сервирован бело-голубым Грипсхольмским сервизом с тремя коронами; блестели хрустальные бокалы из Орефорса и начищенное столовое серебро с маленькими гербами.

Все это Рауль позаимствовал у посла Даниельссона. «Важно произвести хорошее впечатление на Эйхмана, если уж решился выявить его слабости», — говорил он.

Все сели за стол. Рауль произнес тост и завел было разговор о французском бургундском вине, но Эйхман резко оборвал его.

— Вы очень необычный дипломат, господин Валленберг, — сказал он и пристально посмотрел на Рауля. — Чего вы, собственно, хотите здесь, в Будапеште?

— Давайте говорить откровенно, — спокойно ответил Рауль. — Я хочу спасти от смерти столько людей, сколько будет возможно. Это моя задача.

— Евреи — не люди, — ответил Эйхман и аккуратно отрезал кусочек ростбифа.

— По этому вопросу наши с вами взгляды расходятся, — кратко ответил Рауль.

— Венграм они и подавно не нужны, — сказал Эйхман, пережевывая. — Я использовал всего лишь восемь немецких офицеров и сорок немецких солдат, когда мы очищали территорию венгерской провинции от четырехсот тысяч евреев. Остальное сделали за нас нилашисты.

— А я здесь для того, чтобы помешать вам, — отрезал Рауль.

— Вам это не удастся, — продолжил Эйхман. — У меня есть приказ уничтожить всех евреев Венгрии — каждого! Мне удалось уничтожить евреев во всех странах, которые оккупировала Германия. И здесь у меня тоже все получится.

— Но Германия уже проиграла войну, — резко сказал Рауль.

— Но не войну против евреев, — ответил Эйхман с ледяным спокойствием и сделал глоток.

Он нахмурился. Никогда еще никто не осмеливался возразить ему. Раулю был предоставлен уникальный шанс. Он поднялся и одним движением отдернул гардины на окне столовой.

— Послушайте, как звенят окна! Это советская артиллерия обстреливает окраины Будапешта! — сказал Рауль. — Как вы думаете, что с вами произойдет, когда советские войска возьмут Будапешт?

Эйхман молчал. Он понял, что его пропагандистские заявления не действуют на Рауля.

Горничная подала десерт.

— Уезжайте из Будапешта, пока еще есть время и возможность, — сказал Рауль. — Германия проиграла войну. Национал-социализм обречен на поражение.

Эйхман потянулся.

— Признаю, что вы правы, господин Валленберг. Я знаю, что моя роль здесь, в Будапеште, вскоре будет сыграна. Мой штаб в Будапеште будет взят русскими, а я как офицер СС буду расстрелян на месте, — сказал он. — Если мне, конечно, не удастся уехать отсюда.

Он вытащил поддельный испанский дипломатический паспорт.

— Я уже один раз ездил по этому паспорту в Португалию. Разве я не похож на испанца?

Криво улыбаясь, он держал паспорт перед Раулем.

Рауль вздрогнул.

— Я получаю приказы напрямую из Берлина от Гитлера, — продолжил Эйхман совершенно спокойно. — Если я буду умен и достаточно тверд, мне удастся насладиться жизнью еще несколько недель.

Он отпил кофе, и его голос стал снова резким:

— Пока что я вас предупреждаю, господин Валленберг. Я приложу все усилия, чтобы противостоять вам. Если я посчитаю необходимым, то уберу вас с дороги. Несчастные случаи всегда случаются, и даже с дипломатами из нейтральных стран.