Проигранное сражение не всегда означает проигранную войну. Однако, экспансивный, склонный к резким переходам настроения: от эйфории к полнейшей депрессии, Луи-Бернар Ситроен рассудил иначе. Решив, что он на пороге неизбежного банкротства, Ситроен-старший поддался панике и выбрал единственный, как ему показалось, выход: через окно на каменную мостовую внутреннего дворика.
После смерти мужа Маша Ситроен вступила в гильдию торговцев алмазами и возглавила семейное предприятие. Именно тогда, при передаче ей наследства, выяснилось, что ее несчастный муж слишком переоценил ущерб, нанесенный семейному благосостоянию неудачей с покупкой южноафриканских алмазных копей. Крейсер оставался на плаву, капитан зря покинул корабль.
Прежде чем покончить с этой грустной историей, омрачившей детство героя нашей книги, заметим: Леви Ситроен не бросился, очертя голову, в схватку с могучим Сесилем Родсом. Шансы на победу у него были, и шансы эти он не без оснований оценил как достаточно высокие. Известный факт: даже финансовое могущество Ротшильдов и огромный административный ресурс, находившийся в руках С.Родса, не позволили ему сокрушить последнего своего конкурента, бывшего циркача из Лондона Барни Барнато (Barney Barnato) (1851–1897). Настоящее, не цирковое, имя Барнато было Барнет Айзекс (Barnet Isaacs). С.Родс и Б.Барнато решили: худой мир лучше доброй ссоры. Они заключили соглашение о сотрудничестве, и компания «де Бирс» образовалась путем слияния принадлежавших им обоим участков.
И уже значительно позже, в 1980-е годы, компания «де Бирс» не смогла помешать израильскому бизнесмену Льву Леваевуприобрести алмазные копи в Анголе. Тем самым была разрушена существовавшая монополия на алмазном рынке. Дерзость может помочь не только на поле боя, но и в бизнесе. В том, что это верно свидетельствует вся дальнейшая жизнь А.Ситроена.
По проводам
электрической пряди —
я знаю —
эпоха
после пара —
здесь
люди
уже
орали по радио,
здесь
люди
уже
взлетали по аэро.
В.Маяковский
После смерти отца семья переехала на другую, меньшую, квартиру, которая находилась в доме 62 на улице Лафайет (Rue la Fayette) в том же 9-м округе Парижа.
1 октября 1885 года семилетний Андре Ситроен стал учеником лицея Кондорсе (Lycée Condorcet). Именно в списках учащихся лицея фамилия Ситроена впервые была написана так, как она пишется до сих пор: Citroën.
В 1887 году в Париже начали строить если не самый красивый, то уж точно, самый высокий памятник той эпохи, которую потом назвали «прекрасной» («La belle Epoque»), Эйфелеву башню. Андре Ситроен уже два года учился в лицее, и как все его сверстники с интересом следил за ростом гигантского сооружения.
За год строители подняли башню до уровня первой смотровой площадки (58 м). Несмотря на то, что вся башня должна была весить почти 7 тыс. тонн, она выглядела чрезвычайно легкой. Массивные стальные конструкции казались снизу узорчатыми кружевами. Благодаря этому гигантские стальные арки создавали у зрителей впечатление могущества и стабильности, и вместе с тем звали в полет.
Опоры башни, заглубленные в землю на 14 метров, оказывали на грунт давление не большее, чем оказывает нога человека. Между тем, они гарантировали устойчивость сооружения даже при самых сильных ветрах.
Через год, когда открылась Всемирная выставка, Андре в сопровождении своих старших братьев поднялся за облака. И, конечно, побывал на выставке. Выставка посвящалась столетию революции 1789 года. Главной ее целью было прославление могущества французской промышленности, богатства французских колоний и доказательство того, что счастливый союз между промышленностью и искусствами гарантирует стране сотни лет процветания и величия. Процветание и величие гарантировалось прочему миру тоже, если он будет следовать в фарватере политики могучей Франции. Броненосца с флагштоком высотой в тысячу футов.
Центром выставки был величественный Дворец Промышленности. Здесь в Галерее Машин посетители увидели первые механические повозки Карла Бенца (Кarl Benz) (1844–1929). Администрация выставки не отметила это изобретение наградой. Но немецкий изобретатель приехал на выставку не столько за медалью, сколько в поисках деловых партнеров. Самодвижущиеся коляски, которые через несколько лет назовут автомобилями, были недешевы. Следовательно, сбывать их следовало в богатом городе Париже, а не в провинциальном Манхайме, где проживал Бенц. На выставке Карл Бенц встретил французского компаньона, Эмиля Роже (Emile Roger), который согласился наладить производство самодвижущихся экипажей во Франции.
Читать дальше