Давид Ортенберг - Июнь-декабрь сорок первого

А обернулось все иначе. Советский народ и его армия "сдюжили". И вот сами мы торопимся на Красную площадь, размышляя по пути, как-то пройдет там парад наших войск! В довоенное время все было известно заранее - наши корреспонденты присутствовали на генеральной репетиции и записывали весь сценарий парада. На этот раз генеральной репетиции не было. О параде не знали до последнего часа даже войска, которым предстояло участвовать в нем.

Был у нашей редакции.большой друг - член Военного совета Московской зоны обороны дивизионный комиссар Константин Федорович Телегин. Мне довелось вместе с ним воевать на севере зимой 1939-1940 годов. Моя дружба с Телегиным шла на пользу газете, он всегда держал нас в курсе жизни войск столичного гарнизона и всего Московского военного округа. Вот и теперь рассказал мне кое-что о подготовке к параду. Командирам частей, отобранных для парада, сказали, что москвичам очень хочется посмотреть, каковы защитники столицы. Нужно, мол, хорошенько подготовиться к такому смотру, чтобы не ударить лицом в грязь. Показать себя в строю, на марше. Смотр состоится в районе Крымского моста...

Только после торжественного заседания на станции метро "Маяковская", ближе к полночи, перед командирами частей раскрыли секрет. Лишь перед ними! А войскам было объявлено о параде уже на подходе к Красной площади.

Сколько же сил и уверенности прибавит этот парад всему советскому народу!.. А как откликнутся на него за рубежом наши друзья и наши враги? Ведь нашлись же "пророки" даже среди союзников, которые предрекали скорую гибель нашей столице, а заодно и всем нам!..

Обо всем этом мы тоже размышляли в то праздничное утро по пути на Красную площадь.

По улице Горького гуляла поземка. Все кругом белым-бело. Дома, тротуары, штабеля мешков, набитых песком, которыми забаррикадированы витрины магазинов. В небе - смутные силуэты аэростатов заграждения; они остались с ночи, в это утро их не опускали.

Прохожих немного. Среди них в этот ранний час преобладают, конечно, счастливцы с пропусками на Красную площадь. На фасадах зданий нет былых праздничных украшений, лишь флаги напоминают, какой нынче день.

Строга и величава Красная площадь. Башни и зубцы кремлевской стены припорошены снежной пылью. Колокольня Ивана Великого и купола соборов - в утренней дымке. Памятник Минину и Пожарскому укрыт мешками с песком. Фасад ГУМа расцвечен кумачовыми полотнищами. В центре - портреты Ленина и Сталина.

Еще вчера вечером ничего этого здесь не было, площадь принарядилась за ночь. Как это происходило, видел Евгений Воробьев - сотрудник газеты Западного фронта "Красноармейская правда" и постоянный корреспондент "Красной звезды". Он единственный из журналистов провел всю ночь в здании ГУМа и потом рассказывал мне:

- До половины десятого вечера площадь выглядела совсем буднично, была пустынна. Но под пробитой осколками зенитных снарядов, стеклянной крышей промороженного ГУМа хлопотали декораторы и художники. А в Ветошном переулке дежурили пожарные машины. Лишь поздно ночью они выехали из этого переулка и приставили свои высоченные лестницы к фасадам зданий, обступающих Красную площадь. По пожарным лестницам на Исторический музей и крышу ГУМа забрались саперы, чтобы помочь декораторам. Только электрикам нечего было делать площадь оставалась во тьме. К пяти-шести часам утра на нее потянулись первые колонны войск...

Когда мы прошли на Красную площадь, войска уже выстроились для парада. Недвижны квадраты и прямоугольники рот и батальонов. Как всегда, для военного начальства отведена площадка справа и немного впереди от Мавзолея. В тот раз на ней было малолюдно. Все в полевой форме, никакой парадности.

Кремлевские куранты отбивают восемь часов. Из Спасских ворот выезжает на коне маршал С. М. Буденный. Встречает его и рапортует командующий парадом генерал-лейтенант П. А. Артемьев. Все по традиции.

Отклонение от привычного порядка происходит лишь после того, как маршал, совершив объезд войск, подымается на трибуну Мавзолея. В отличие от прошлых лет с речью выступает не тот, кто принимал парад, а Верховный главнокомандующий. Но дальше опять все идет своим чередом.

По выбеленной снегом брусчатке шагает пехота с винтовками на плечах. Бойцы очень стараются, однако равнение не такое идеальное, как в былые времена. Это понятно: тогда на подготовку к параду отводились недели, а на сей раз считанные дни и даже часы. Несколько батальонов отведено с наименее угрожаемых участков фронта и переброшено в Москву грузовиками только минувшей ночью. Мы обрадовались, увидев у них автоматы и бронебойные ружья. Правда, такого оружия в полках еще немного, но с каждым днем становилось все больше.