Майкл Масманно - Специальные команды Эйхмана. Карательные операции СС. 1939—1945

Должен признаться, что мне не сразу удалось прийти в себя, прослушав рассказ о проведении массовой жестокой бойни людей, но, наконец, пришло время, когда я смог задавать вопросы относительно подробностей казней без дрожи в голосе и видимых признаков волнения. Я спросил Блобеля, не отмечал ли он на теле жертвы место, куда должны были целиться его солдаты во время казни? Если мой голос был достаточно тверд, то голос Блобеля был подобен гаубичному выстрелу, когда он ответил мне, что в его подразделении служили только отличные стрелки.

Тем не менее, когда мне пришлось продолжить, у меня было неприятное чувство: «Для того чтобы попасть в жизненно важную точку на теле человека, требуется твердая рука, очень хороший глаз, прекрасная нервная система и самообладание. Вы хотите сказать, что все ваши солдаты было настолько хорошо подготовлены, что они могли делать точные выстрелы, всегда попадая в нужные точки на теле жертв?»

Среди зрителей суда прошла видимая волна содрогания: как и я, посетители представили себе, как человек, получив легкое ранение, мог быть похороненным заживо. Но Блобель исключал такую возможность.

«После каждого залпа, когда выстрелы замолкали, кто-то из солдат осматривал казненных. Ведь приходилось, помимо прочего, сбрасывать в ров тела, если они сами не упали туда после выстрелов. Эта задача возлагалась на самих солдат распоряжением командира подразделения. Кроме того, было необходимо очистить край могилы. Этим занимались два человека с лопатами. После того как этот участок очищался, к могиле подводили следующую группу».

У меня перед глазами все еще стояли живые люди, которым, возможно, пришлось увидеть над собой смыкающуюся, подобно крышке гроба, землю.

«Поскольку процедура осуществлялась быстро, разве не могло быть такого, чтобы жертва была похоронена еще живой?»

«Нет, это было абсолютно невозможно, ваша честь».

«Вы исключаете такую вероятность?»

«Да, по той простой причине, что, когда солдаты видели, что выстрелы, направленные в голову, не попадали в цель, назначался один из солдат расстрельного взвода, который из винтовки снова стрелял с дистанции три-четыре шага. Поскольку делались повторные выстрелы, было абсолютно точно гарантировано, что все приговоренные были мертвы».

Легкий шум внизу, под судейским помостом, заставил меня посмотреть туда. Девушка-стенографистка, которая вела запись о ходе процесса, держала дрожавшую руку у рта. Она почувствовала удушье и пыталась восстановить дыхание. Другой рукой девушка водила по блокноту. Возможно, она, как и я, мысленно нарисовала себе заставляющую кровь застывать в жилах картину, как палач склоняется над своей беспомощной, лежащей с остекленевшими глазами жертвой и с трех шагов делает выстрел.

Несмотря на то что Блобель уверял суд, что всегда действовал в соответствии с законом, его всегда заботило уничтожение улик после казней. Тем же были обеспокоены Гиммлер, Мюллер и Эйхман в Берлине, поскольку они все же не были вполне уверены в том, что Германии удастся навсегда удержать за собой оккупированные в России территории. Обширные могилы слишком явно свидетельствовали о массовых убийствах. Блобеля вызвали в Берлин на Курфюрстенштрассе, 116 к Эйхману. Тот вручил ему приказ за подписью Мюллера об уничтожении следов казней. Было необходимо раскопать все могилы и сжечь трупы. Поскольку трупы горели не очень хорошо, Блобелю приходилось использовать динамит.

Комендант концентрационного лагеря Аушвиц (Освенцим) участвовал в той операции вместе с Блобелем. Он докладывал, что «кости перемалывались с помощью специальных мельниц, и измельченные останки разбрасывались в близлежащих лесных массивах».

Несмотря на все эти попытки избавиться от призраков, которые могли начать преследовать его, Блобель не упускал случая похвастать делами своих рук. Свидетель Альберт Хартель, вызванный по просьбе самого Блобеля, показал, что находился вместе с рыжебородым обвиняемым в Киеве в марте 1942 г. Как-то однажды Блобель вывез его на прогулку на природу. Внезапно Хартель, как он вспоминал, с испугом понял, что земля под ногами имела странно неровный рельеф. После того как адвокат Блобеля задал уточняющий вопрос, Хартель пояснил: «На земле были воронки, похожие на следы взрывов. Я спросил Блобеля, что это такое, и он сказал: «Здесь похоронены мои евреи». Точно так же, наверное, охотник-дикарь гордится местом в джунглях, где он затравил тигра.