Майкл Масманно - Специальные команды Эйхмана. Карательные операции СС. 1939—1945

Ференц распределил работу группы обвинения между четырьмя прокурорами. Он взял на себя предоставление суду доказательств в отношении обвиняемых из состава эйнзатцгруппы В. Уолтон занимался делами эйнзатцгруппы D. Дела эйнзатцгруппы А и обвинение ее сотрудников были поручены прокурору Джону Гленси, а эйнзатцгруппой С занимался прокурор Арност Хорлик-Хохвальд. Все они были замечательными людьми, на наш взгляд совершенно не похожими друг на друга внешне. Бенджамин Ференц имел рост всего 132 сантиметра (4 фута 4 дюйма), и, когда он вставал на подиуме, его подбородок едва доставал до кафедры. Ему было всего 27 лет. Его хрупкая фигура и круглое, пухлое лицо делали его еще моложе. Джон Гленси также отличался внешне от Арноста Хорлик-Хохвальда, уроженца Чехословакии, как отличались друг от друга места их рождения. Гленси родился и вырос в Вашингтоне. Это был высокий широкоплечий мужчина атлетического сложения, похожий на игрока в футбол. Родившийся в Чехословакии Хорлик-Хохвальд с первого взгляда производил впечатление человека, занятого умственным трудом. Среднего роста, волосы с проседью, в очках, он отличался певучей речью, вдумчивостью и вел себя очень вежливо. Во время войны он служил в армии своей страны, а после нее в качестве члена чехословацкой делегации в Комиссии ООН по военным преступлениям прибыл в Нюрнберг. Здесь генералу Тейлору и прокурору Ференцу потребовались его знания юриста, и он был назначен в группу обвинения по делу об эйнзатцгруппах.

Помимо людей, перечисленных выше, в работе трибунала участвовал еще уроженец штата Северная Каролина Джеймс Хит, высокий мужчина приятной наружности, обладающий обаянием истинного джентльмена из южных штатов. Он был назначен консультантом по данному делу, и его задачей было специально определено проведение перекрестного допроса обвиняемого номер один Отто Олендорфа.

История эйнзатцгрупп заставляет побледнеть перед собой любой из самых буйных вымыслов, относящихся к жанру фантастики. Она так и не была собрана воедино после того, как прошли годы с тех пор, как эти формирования прошлись разрушительным ураганом через многие города и селения Европы, заставив их окраситься кровью. История писалась по следам событий теми самыми людьми, что творили все эти «подвиги».

В конце каждого дня командиры подразделений направляли командиру эйнзатцкоманды письменные рапорты обо всех казнях, совершенных за день. В свою очередь, командиры эйнзатцкоманд рапортовали командирам эйнзатцгрупп об общем количестве людей, которые были истреблены всеми подразделениями эйнзатцкоманды. После этого уже командиры эйнзатцгрупп подводили общие итоги и суммировали количество смертей. Эти данные с комментариями курьерской почтой или телеграфом отправлялись в группу IV В4 РСХА. Там с них снимались копии, которые переадресовывались Гитлеру, Гиммлеру, Гейдриху, Геббельсу, Герингу и другим авторам планов расовых чисток, после которых нацистский образ жизни, как об этом пророчествовал Гитлер, должен был утвердиться на тысячу лет.

После того как нацистские армии капитулировали, все здания, хранилища и архивы были захвачены победителями, и миру довелось увидеть эти документы. По словам Эйхмана, ему, как офицеру гестапо, приказали сжечь все обличавшие режим документы, но даже с его огромными способностями к разрушению и уничтожению ему не удалось одержать верх над тевтонской основательностью и скрупулезностью. Почти самоотверженное упорство, с которым нацисты документировали каждый свой поступок, высказывание и событие, чтобы восславить себя и запечатлеть эти события в незыблемом граните, было невозможно искоренить ни огнем, ни войной, ни решимостью избавиться от улик. Поэтому для Б. Ференца не составило труда собрать полный комплект таких рапортов, которые он и его ассистенты Уолтон, Гленси и Хорлик-Хохвальд предоставили в распоряжение суда.

Во всех рапортах речь идет о смерти, этом самом ужасном, жестоком, неумолимом и бесчеловечном событии на нашей планете, с которым невозможен компромисс. Но к смерти, этому чудовищному событию, в этих документах подходят настолько грубо, цинично и пренебрежительно, что, если бы не неопровержимость их подлинности, любой бы с легкостью поверил в то, что эти бумаги являются плодом воспаленного мозга умственно отсталого романиста.

Так, командир эйнзатцкоманды В, дислоцировавшейся в Белоруссии, составил свой рапорт от 19 декабря 1941 г. в таком тоне, будто речь в нем идет об отстреле кроликов или белок. Там рассказывается, как по пути из Могилева одним из подчиненных ему подразделений было обнаружено «135 человек, в основном евреев», из которых «127 человек были расстреляны». Палач никак не утверждает, что евреи напали на подразделение эйнзатцгруппы, что они были врагами или преступниками, что они демонстрировали враждебность или хотя бы недружелюбие. Они просто оказались на дороге, некоторые возвращались домой к своим семьям, другие шли к месту работы, каждый занимался своим делом. Но они были евреями, и поэтому они были расстреляны.