Вольфганг Франк - Морские волки. Германские подводные лодки во Второй мировой войне

Блокада Германии придала первоочередную важность вопросу о потоплении без предупреждения. Желая иметь действенные меры против блокады, командование германского ВМФ требовало неограниченной подводной войны против всех судов в объявленной зоне вокруг Британских островов. Но канцлер фон Бетманн-Гольвег не хотел наносить урон нейтральным странам и не давал убедить себя, несмотря на настойчивое давление со стороны адмиралтейства, и в частности гросс-адмирала фон Тирпица. Подводным лодкам приходилось воевать, имея одну руку, завязанную за спиной. Таким образом, им не давали возможности показать свои истинные боевые качества, в то время как противник наращивал средства противодействия. Когда, наконец, все ограничения в феврале 1917 года были сняты, было уже слишком поздно, подводные лодки были уже не в состоянии выиграть войну, поскольку противник стал слишком силен.

Потопление 22 сентябре 1914 года лейтенантом Веддигеном, [9]командиром подводной лодки «U-9», крейсеров «Абукир», «Кресси» и «Хог» позволило британцам почувствовать огромный разрушительный привкус нового подводного оружия. Менее чем за час 28 человек на 400-тонной подлодке уничтожили британские корабли общим водоизмещением 40 000 тонн с 2 265 членами команд на борту, из которых едва ли треть спаслась.

Мир застыл в оцепенении перед мощью нового оружия: не означает ли это конец британского превосходства на море? Потеря трех крейсеров и нападения на торговые суда быстро вразумили Британию относительно масштабов новой угрозы, и она не замедлила сделать правильные выводы. Ситуация требовала нового типа комбинированной военно-политической войны. Появилось требование, чтобы подводной лодки не имели право атаковать невидимыми, а это увеличивало бы и их уязвимость ввиду слабой защищенности.

Для создания морских контрмер – самых широких и дорогостоящих в английской военной истории – требовалось время. Но политические контрмеры можно было применять сразу. Нортклифф [10]запустил во всем мире свою огромную пропагандистскую машину и одновременно начал небывалую кампанию в прессе, чтобы опорочить действия германских подводных лодок против британских торговых судов. Он достиг своей цели, но всем стало ясно, что впервые в своей истории само существование Британии было поставлено под угрозу.

В апреле 1917 года потери торгового судоходства росли из недели в неделю. Подводная лодка не только пробила бреши в обороне жизненной зоны Британских островов, но и поставила под вопрос весь фундамент мощи Союзников. Угроза полного крушения туманно замаячила на горизонте.

В ноябре 1917 года глава департамента адмиралтейства, занимавшегося борьбой с подводными лодками, представил адмиралу сэру Джону Джеллико баланс сил, задействованных на каждой стороне. В нем указывалось, что «на германской стороне – 178 подводных лодок. Против них Британия использует 277 эсминцев, 30 корветов, 49 паровых яхт, 849 тральщиков, 687 дрифтеров, 24 тральщика (колесных), 50 малых дирижаблей, 194 самолета, 77 противолодочных судов-ловушек» и более 100 000 мин.

Лишь в 1918 начала оправдывать себя система конвоев, и потери начали сокращаться. Радиосвязь между лодками, нападавшими на конвои, в те времена была не на высоком уровне. Поскольку торговые суда перестали плавать в одиночку и эскорт эсминцев усиливал противолодочную оборону, началась отливная волна. Программу адмирала Шеера по строительству Германией подводных лодок до конца войны материализовать не удалось.

И вот в 1918 году появились люди, которые утверждали, будто подводные лодки, временами несшие на себе всю тяжесть войны, отжили свое. В конечном итоге – или так казалось – конвойная система и улучшенная противолодочная оборона показали свое превосходство над противником. И все-таки вряд ли вызвал удивление тот факт, что подлодки были среди оружия, которое Германии на все времена запрещалось иметь по Версальскому договору.

С течением лет притупилась память о кошмарах подводной войны. Тысячи новых судов мирно бороздили моря, война была поставлена вне закона, о ней больше не говорили. Но британцы не забыли своего «величайшего судного часа», как назвал адмирал Джеллико подводную угрозу. На морских конференциях британские делегаты использовали всевозможные аргументы, чтобы убедить другие морские державы, что конвойная система сделала подводные лодки устаревшим оружием, что они не смогут далее противостоять противолодочным средствам и что в будущих войнах подводные лодки обречены играть лишь вспомогательные роли.