Хайнц Шаффер - U-Boat 977. Воспоминания капитана немецкой субмарины, последнего убежища Адольфа Гитлера

Как-то у вахтенного офицера попросили разрешения проехать через территорию академии катафалку с гробом. После тщательной проверки пропусков разрешение было получено, но единственная странность заключалась в том, что об этом не стало известно заранее.

Так случилось, что именно в моем классе шла лекция преподавателя но имени Питер. Он был штатским. «Войдите», – проворчал он тоном, который считал наиболее подходящим для морского волка. Он мечтал получить офицерское звание и после этого уйти в отставку. Дверь медленно открылась. Прозвучал торжественный голос: «Искренне соболезную». Четыре мужчины в глубоком трауре внесли большой черный гроб, поставили его возле учительского стола и мгновенно скрылись. Но до их исчезновения тот же торжественный голос объявил: «Это гроб для герра Питера». Катафалк отбыл на огромной скорости, а гроб остался к злой радости всех присутствующих, исключая герра Питера. Страшно обидевшись, он распустил класс и отправился с жалобой к командиру роты. Именно такое поведение и сделало его столь непопулярным. Так или иначе, предприняли официальное расследование, но, хотя опрашивали всю академию и гробовщик был найден, виновного так и не обнаружили. За гроб заплатили, отправили его в церковь, и больше мы о нем не слышали.

У нас также проводились уроки бокса, фехтования и конного спорта. Большое внимание уделялось воспитанию мужества. К сожалению, сильно не повезло нашему тренеру по боксу. У нас на курсе учился молодой чемпион, тяжеловес. Тренер, легковес, этого не знал. На первом занятии он произнес краткую вступительную речь:

– Бокс – это лучшее испытание характера человека. Никогда не показывайте страха, это презренное чувство. Всегда идите вперед и боритесь изо всех сил. Если кто-нибудь из вас имеет представление о боксе и хочет попытать счастья, выходите и покажите, что вы можете.

Мы образовали кружок, и тренер вступил в бой с чемпионом. Сначала инструктор сильно ударил противника по носу, а потом кадет показал ему, «что он может». Он весил вдвое больше противника, а руки у него были как лапы медведя. Прежде чем закончился первый раунд, схватку пришлось прекратить.

После 15 месяцев я в первый раз получил отпуск и поехал к родителям в Берлин. Поскольку морская форма в столице была редкостью, окружающие воспринимали ее как что-то особенное. Пехотинцы и летчики всегда обращались к нам «лейтенант», потому что мы носили небольшие нашивки на плечах, зато в отелях нас принимали за носильщиков, а на вокзалах – за дежурных. Однажды, когда я ждал поезда метро, одна дама обратилась к мне со словами:

– Простите, герр дежурный, не могли бы вы указать мне скорейший путь до Ванзее?

Неподалеку взад и вперед прохаживался морской капитан.

– Извините, мадам, я новенький на этой станции, но вот видите джентльмена с четырьмя золотыми кольцами на рукаве? Он здесь давно и, конечно, сможет помочь вам. После этих слов я улизнул, пока не разразилась гроза.

Наша учеба в морской академии подошла к концу. Мы сдали последние экзамены и получили долгожданную портупею. После прощального бала мы возвращались на войну. Вместе с двумя товарищами я получил назначение на подлодку. В начале мая 1941 года рейх еще не воевал с Советским Союзом и к нему не было той открытой враждебности, какая проявлялась по отношению к США. Наша непосредственная задача заключалась в борьбе против английских морских сил, и важнейшим оружием, без сомнения, были подлодки.

С тем презренно малым числом субмарин, их оказалось всего около пятидесяти, было невозможно что-то предпринять против величайшей морской державы. Но, когда Англия в 1939 году объявила войну, приняли программу строительства новых кораблей, которая к этому времени уже должна была принести результаты.

Всех охватывало странное ощущение начала совершенно нового в жизни, и разговоры вращались вокруг того, что нас ждет. Я читал много книг о Первой мировой войне и помнил декларации государственных деятелей союзников о том, как близка к поражению Англия из-за немецких подлодок. Помимо многих военных кораблей, наши подлодки имели на своем счету с 1914-го по 1918 год свыше 18 миллионов тонн затопленных торговых кораблей. Я вспоминал имена Веддигена и других успешно действовавших командиров подлодок, вроде Арнольда де ла Периера и фон Шпигеля, о которых много читал. Во время нашей учебы я всегда представлял жизнь на борту подлодки как нечто таинственное и сверхъестественное. Те, кто там служил, были настоящими мужчинами, ведущими свою войну под водой, без дневного света, в спертом воздухе и пропитанной маслом одежде. Эти люди за свои подвиги заслуживали уважения всего мира. А еще мы знали, как часто лодки не возвращались из операций. Прошло только два месяца с момента гибели трех наиболее известных из них: U-47 корветен-капитана Прина, U-100 корветен-капитана Шепке и U-101 – капитан-лейтенанта Кречмера, единственного оставшегося в живых, чтобы рассказать о себе, но – военнопленного.