Елена Обоймина - Свет земной любви. История жизни Матери Марии – Елизаветы Кузьминой-Караваевой

Любовь Дмитриевна ждала от брака только хорошего. «Теперь еще тверже знаю, что будет счастье, бесконечное, на всю жизнь», – уверенно написала она жениху накануне свадьбы. В своих надеждах и ожиданиях Любовь Дмитриевна жестоко обманулась.

Александр Блок и Любовь Менделеева (1903 год)

Блок по-прежнему считал ее символом Вечной женственности. Из воспоминаний Любови Дмитриевны выясняется, что брак ее с самого начала оказался, говоря попросту, условным: со стороны Блока еще до свадьбы была лишь «короткая вспышка чувственного увлечения», которая «скоро, в первые же два месяца, погасла, не успев вырвать меня из моего девического неведения». Приводя эту цитату, биографы обычно из ложной стыдливости или по какой-то иной причине опускают последние слова. А они-то как раз значат больше, чем все предыдущие: «не успев вырвать меня из моего девического неведения». Означать эти слова могут только одно: Любовь Дмитриевна и в замужестве (по крайней мере, очень долгое время) оставалась девицей…

Блок объяснял жене, что физическая близость между ними вовсе не нужна, что он будет все равно «уходить к другим», хотя эти «командировки» из семьи не должны поколебать узаконенной гармонии.

– А я?

– И ты так же, – ответствовал он с наивным и жестоким прямодушием.

Вспомним: Но страсти не ведала пылкая кровь… / Как сердце мое разрывалось!..

С Прекрасными Дамами, кажется, вообще не живут, и семейная драма Блока в том, что он женился на «Прекрасной Даме». Это меткое высказывание принадлежит перу Надежды Мандельштам, тоже спутницы одного из поэтов.

Часто бывавший у Блока литератор Модест Гофман подтверждал:

В январе 1904 года Александр Блок с молодой женой приехал в Москву, где и произошло их знакомство с Андреем Белым (Борисом Бугаевым). Вначале и тот был охвачен мистико-платоническим чувством поклонения Прекрасной Даме блоковских стихов, но постепенно по-настоящему, по-земному влюбился в жену своего друга и открылся ей в своих чувствах. А Люба – Люба посвятила в произошедшее… мужа и его мать.

Любови Дмитриевне, конечно, нравилось то, что в ее власти было «спасти» или «погубить» бурно влюбившегося поэта, которого все окружающие считали выдающейся личностью. Ее наконец-то просто полюбили – не как Прекрасную Даму, а как молодую, привлекательную женщину. И Белому удалось вскружить ей голову. В воспоминаниях на склоне лет она писала: «Я стремилась устроить жизнь, как мне нужно, как удобней…» Любовь Дмитриевна вся в этом запоздалом признании, считают литературоведы: она всегда стремилась жить «как удобней» и не пощадила ради этого ни Белого, ни Блока.

Известно: эта история завершилась тем, что Любовь Дмитриевна осталась с Блоком. Правда, поэт не стал от этого счастливее… «Недобрая, самолюбивая, необузданная» – такую характеристику давала Любе его тетушка Мария Андреевна Бекетова.

Еще в самом начале их брака тетушка записала в своем дневнике:

Жадно хлебнув обретенной свободы, Любовь Дмитриевна решила утвердиться в театре. Выступала она под другой фамилией – Басаргина. Уже после революции сыну Корнея Ивановича Чуковского, Николаю, довелось услышать в ее исполнении поэму Блока «Двенадцать»: