Павел Жадан - Русская судьба - Записки члена НТС о Гражданской и Второй мировой войне

На деятельность НТС также проливают свет книги, посвященные немецкой оккупации России и Освободительному Движению ген. Власова, например:

B. Штрик-Штрикфельдт: Против Сталина и Гитлера. Франкфурт/Майн, «Посев», 1981 (439 с, 11x16.5 см; авторизованный перевод).

Alexander Daljin: German Rule in Russia 1941–1945; A Study of Occupation Policies. London, Macmillan & Co., 1957 (695 c.,15x23 см; Немецкое правление в России; исследование вопросов оккупационной политики).

George Fisher: Soviet Opposition to Stalin. Cambridge, Harvard University Press, 1952 (238 с, 15x23 см; Советская оппозиция Сталину).

Joachim Hoffman: Die Geschichte der Vla-ssov-Armee. Freiberg, Rombach, 1984 (484 c. История власовской армии).

К.Кромиади: За землю, за волю… Сан Франциско, «Глобус», 1980 (298 с, 14x21 см).

Catherine Andreyev: Vlasov and the Russian Liberation Movement; Soviet Reality and Emigre Theories. Cambridge, Cambridge University Press, 1987 (251 c, 14x21 см; Власов и Русское освободительное движение; советская действительность и эмигрантские теории).

По окончании Гражданской войны выяснилось, что в дальнейшем Георгиевским крестом никого более не награждали. Таким образом, Павел Васильевич оказался последним георгиевским кавалером. — Л. В. Ж.

В 1971 году в Советском Союзе вышла книга «Псков. Очерки истории», написанная «авторским коллективом под руководством С.И.Колотиловой» (Лениздат, 368 стр.). В главе «Во время фашистской оккупации» говорится о работе Православной миссии и в связи с этим упоминается, что «среди молодежи Пскова активизировала свою деятельность белоэмигрантская организация НТС».

Небезынтересно проследить за тем, как «авторский коллектив» преломляет действительность в этой главе. Сказано, например, так: «Первая группа белоэмигрантов прибыла в Псков уже в середине июля 1941 года. Среди них был сын генерала Врангеля — Борис Врангель». На самом деле, у Врангеля не было никакого сына Бориса. Однофамильцы же у него среди прибалтийских немцев были. Приезжавшие в начале войны были именно из Прибалтики; многие из них вовсе эмигрантами не были. «Белоэмигрантов» из других стран немцы в Россию старались не пускать.

Затем говорится, что эмигранты занимали «наиболее ответственные посты» в аппарате гражданской администрации. Но из перечисленных в доказательство этому четырех лиц, только Н.С.Фрейберга (автора песни «Марш РОА») можно считать эмигрантом; остальные были советскими гражданами. Вообще, эмигранты на «ответственных постах» гражданского управления были редким исключением.

Судя по книге, эмигранты «распространяли антисоветскую литературу, проповедовали националистические идеи… пытались внушить людям, что их главный враг — большевизм, Советская власть. Они вели активную работу по вербовке добровольцев в так называемую Русскую Освободительную Армию (РОА)». Все это так, за исключением «вербовки»: стихийный антибольшевизм русского населения в первые годы оккупации был очень силен; сотни тысяч готовы были добровольно служить даже в немецких вспомогательных военных формированиях, не говоря уже про немногие, подлинно русские, части. В апреле 1943 Власова в Пскове, Гатчине и других городах северной России встречали восторженно — но этот успех и привел его на полтора года под домашний арест в Берлине. В Стремутке под Псковом в мае 1943 года была, при участии эмигрантов, создана первая бригада РОА, которая находилась в прямой связи с Власовым и выступала под русским трехцветным флагом. Отношения с населением у нее были самые дружественные, и в добровольцы люди просились без всякой «вербовки», но немцы запретили их принимать, а к осени и вовсе расформировали часть.

Далее, согласно книге, «все они», т. е. эмигранты, «были тесно связаны с полицией безопасности СД». Как видно из текста, случаи сотрудничества эмигрантов с СД были, но именно как исключение из правила. У НТС «связь» с СД выражалась в опасении ареста и расправы. В Пскове был один случай, когда член НТС из Прибалтики, которому обещали место в гражданском управлении, был немцами вместо этого назначен в городскую полицию; с трудом удалось его от этого положния избавить и перевести в пожарную команду.

В трудовые лагеря на торфоразработках под Псковом, о которых пишет книга, люди не привлекались на общих началах. Это были штрафные лагеря. Немцы их унаследовали от НКВД, которое туда посылало крестьян, уклонявшихся от колхозных повинностей. При немцах, две недели в таком лагере провела и одна из молодежных работниц НТС.

Карикатурно представлена в книге работа школ в Пскове, где якобы «обучение детей проводилось по немецкому календарю «Новая Европа» и по фашистским газетам». На самом деле, в Риге издавались доброкачественные русские учебники, и в нужном количестве доставлялись в Псков. Русские школы в Пскове были и городские, и церковные, и программы у них, соответственно, были различные; никто к преподаванию Закона Божьего не принуждал.