Павел Жадан - Русская судьба - Записки члена НТС о Гражданской и Второй мировой войне

Однажды в лагерь приехал член НТС и просил приютить Ивана Даниловича Жадана, известного тенора, его жену и сына, за которыми усиленно охотились советские власти. Им надо было устроить новые документы. И.Д.Жадан превратился в И.Д.Иванова. Бедняге пришлось сидеть почти все время в квартире, так как его многие могли узнать. Жена и сын Алик выходили чаще. (Алик впоследствии стал сотрудником редакции «Голоса Америки» в Вашингтоне).

Для прибывавших всё время новых жителей удалось, при помощи УНРРА, получить от города еще три больших дома. В лагере уже насчитывалось несколько сот человек. Организация лагеря была соответственно перестроена: введены общие правила; созданы отделы, ведавшие питанием, складами продуктов, постельных принадлежностей и одежды; учреждены должности коменданта лагеря и комендантов отдельных зданий; была организована полиция, введен медицинский осмотр и прививки от инфекционных болезней. Для жителей лагеря издавался ротаторный «Информационный листок». Были организованы швейная и кукольная мастерские, изделия которых продавались в Маркт-Швабене и в Мюнхене.

В ведение местного отделения УНРРА входила довольно большая территория на юг и восток от Мюнхена. По всей этой территории были разбросаны мелкие беженские лагеря, а у немецких крестьян жили одиночки Ди-Пи, главным образом поляки и евреи, бывшие кацетники. Летом 1945 года директор УНРРА назначил меня лидером района, в который входил Маркт-Швабен и еще восемь городов и местечек. Он также потребовал от немецких властей выдать мне необходимый для объезда этой территории автомобиль. Чтобы избежать недоразумений, связанных с использованием казенного имущества, я предложил автомобиль купить. Директор УНРРА и немцы согласились, и я заплатил за «опель» по казенной расценке. В ту же зиму на нем поехали на съезд руководителей НТС под Касселем Е. И. Мамуков, Д. В. Шульгин, Е. Е. Поздеев, В. И. Алексеев и я.

Работа, связанная с организацией лагеря Ди-пи в Маркт-Швабене отнимала много времени, но всё же первой моей заботой была связь с членами Союза. Еще из Пурфинга, в конце июня 1945 года, я поехал на велосипеде в Мюнхен, разыскал только что открывшееся «Представительство для русских эмигрантов», и через него узнал, где найти членов Союза. Я разыскал Тенсона и Гальского, спустя несколько дней встретился с Мамуковым, проф. Будановым и другими.

Для связи с центром решено было командировать двух человек под Кассель, куда, по имевшимся сведениям, переехала фирма «Erbauer» и где находилось уцелевшее после войны руководство НТС: А. Н. Артемов, В. М. Байдалаков, Г. С. Околович, М. Л. Ольгский, Е. Р. Островский. В первых числах июля 1945 года Андрей Тенсон и я отправились туда на велосипедах. Предстояло покрыть расстояние в 500 километров. Во избежание неприятностей, мы объезжали стороной города и большие селения, где в то время шли облавы не только на эсэсовцев, но и на любых подозрительных лиц. При этом русских часто передавали представителям советских репатриационных комиссий.

Добравшись до Вюрцбурга, мы заехали к брату С. А. Зезина (в будущем представителя НТС в Австралии). Его семья там жила постоянно и очень хорошо нас приняла. На следующий день мы узнали, что американцы арестовали одного русского и собираются выдать его советскому представителю. Тенсон и Зезин отправились на выручку. Американцы арестовали и Тенсона, и справлялись, где его спутник. Не мешкая, я отправился дальше один, усиленно нажимая на педали.

Через два дня я уже был в Касселе, узнал где находится русский лагерь Менхегоф, и благополучно туда прибыл. Там я встретил очень многих членов Союза, которых не видал несколько лет. О многом надо было поговорить, много узнать и рассказать о себе. Руководству Союза существенно было узнать, что в районе Мюнхена живет несколько десятков членов Союза. Было решено создать Южно-германский отдел НТС, в который вошли группы и одиночки, живущие в этом районе. Его председателем стал В. И. Алексеев.

На второй день после моего приезда в Менхегофе появился и Андрей Тенсон, которого американцы отпустили из-под ареста. Получив от руководства необходимую информацию и указания для дальнейшей работы, мы вернулись в Мюнхен. Через несколько дней было назначено первое собрание всех членов Союза, находившихся в то время в Мюнхене и его ближайших окрестностях. Встретились мы в полуразрушенном доме на Merzstrasse 2.

Стараниями Мамукова этот дом был приобретен строительной фирмой, собственниками которой числились он, я и Шульгин. На доме была вывешена табличка — «Bauunternehmung und Ingeneurbuero ALLBA, Dir. Ing. Mamu-koff & Co». Это «предприятие» было нами официально зарегистрировано в декабре 1945 года. В то время в Мюнхене только начинавшие организовываться местные власти охотно давали полуразрушенные дома в пользование фирмам и общественным организациям. Таким образом о. Александр Киселев получил большой дом на Mauerkirchenstrasse для русской гимназии. Директором гимназии стал П. В. Ильинский, с которым я был знаком еще по Риге, В. И. Алексеев преподавал историю. Благодаря стараниям о. Александра, многие русские дети имели возможность получить русское среднее образование и потом поступить в иностранные университеты.