Илья Давыдов - Юность уходит в бой.

С полевых занятий мы возвращались усталые, мокрые и грязные. Но шли не в казарму, а в санитарную часть: надо было еще подвести итоги прошедшего дня.

Но вот как-то при встрече капитан Прудников, пожав мне руку, сказал:

— Готовь свою медицину. Стрелять будете.

Перед выходом на стрельбище нас тщательно инструктировали. Желающих сказать «напутственное слово» оказалось больше чем достаточно. Прудников объяснил и показал, как держать оружие. Военком Стехов говорил о строгом соблюдении дисциплины на огневом рубеже. Дали свои указания командир и начальник штаба полка, начальник медицинской службы Сучков и его заместитель Ефимов. После таких наставлений просто грешно было не попасть в мишень.

Я попросил Альберта Цессарского, чтобы он предупредил об этом всех медиков.

Появление в полку товарища по институту и литературному кружку было для меня приятной неожиданностью. Одно время Альберт исчез из поля зрения и я подумывал, что он где-нибудь на задании. Оказалось иначе: командование направило его в институт — закончить последний курс (он был моложе меня на курс). Теперь Альберт сдал госэкзамены и опять вернулся в бригаду, как всегда восторженный, с радостно поблескивающими глазами.

— Вот и догнал тебя! — сказал Алик, показывая диплом. — Курс хоть и ускоренный, но это не «зауряд медик»! Могу проситься на фронт, как «законный» врач!

...Из боевого оружия я стрелял первый раз в жизни. До войны приходилось охотиться в сибирской тайге с берданкой, стрелять в школе из малокалиберной винтовки. Теперь, на огневом рубеже, ствол моего маузера вздрагивал и мишень проваливалась вниз. Я решил вести огонь с руки.

— Так стреляют только ковбои в голливудских кинофильмах, — послышался насмешливый голос.

Я оглянулся. Позади стоял рослый капитан с безукоризненной выправкой, в очках. Раньше мне не приходилось встречать командиров-»очкариков».

— Так не стреляют, товарищ военврач, — спокойно повторил капитан. — А когда оборачиваются, ствол держат кверху. [25]

Он взял мой маузер, показал стойку и, возвращая оружие, добавил:

— В момент стрельбы задержите дыхание... На курок нажимайте плавно, не рвите.

Я сделал так, как он советовал, и выстрелил все пять патронов. Проверив мишени, капитан поздравил меня, довольный, что его урок не пропал даром. Окрыленный неожиданным успехом (сорок очков!), я побежал по мокрому полю назад, чтобы скорее поделиться своей радостью с товарищами.

— Товарищ военврач! — остановил меня капитан. — От мишеней уходят строем!

Сконфузившись, я вернулся. Сделанное мне замечание слышали мои подчиненные. Но огорчение быстро прошло.

— Сколько? — спросил меня Василий Гордюк, мастер стрелкового спорта. Он, как и чемпион страны по стрельбе Иван Черепанов, целые дни проводил на стрельбище, помогал капитану Старосветову обучать бойцов и пристреливать винтовки.

Поговорив о стрельбе, мы начали вспоминать общих знакомых, От него я узнал, что в соседнем полку известных спортсменов еще больше, чем у нас. Кроме моих однокашников — братьев Знаменских и Саши Бронзова — там служили велогонщики Всеволод Дайреджиев, Виктор Зайпольд, боксер Сергей Щербаков, гребец Ипполит Рогачев, дискоболы Леонид Митропольский и Али Исаев, борцы Григорий Пыльнов и Алексей Катулин, здесь были также прыгун в воду Георгий Мазуров и волейболист Виктор Правдин.

Гордюк, разумеется, не мог перечислить всех: в бригаду добровольно вступило несколько сот спортсменов.

— Ну я пошел, — криво улыбнувшись, сказал Василий. — Оглох и плечо болит. С утра до ночи палим. За последние дни около пяти тысяч винтовок пристреляли. А врачи стреляют?

Гордюк с лукавой усмешкой ответил:

— Редко. Ты поговори с командиром. Отпросись и забеги на минутку. Вера небось заждалась.

В это время я заметил, что к стрельбищу приближается группа врачей, о которых я только что спрашивал. Березовский вел свою медицинскую армию. Не всю. Моей Веры среди них не оказалось. [26]

Поздно вечером стало известно, что командир батальона, ехавший на мотоцикле, попал в аварию и теперь лежит в госпитале. Мы сидели в санчасти, не зажигая совета. Было обидно за нашего боевого, немного шумливого капитана Балабушкина: рвался на фронт, а вышел из строя самым нелепым образом.

— Вы тоже любите гонять мотоцикл, — с упреком сказала Прудникову Шура Павлюченкова. — Я видела однажды, как вы ехали с доктором.

— Так это же с доктором! — отшутился Прудников. — И вообще со мной ездить не опасно. Вот с Хосе Гроссом — другое дело. У него испанский темперамент.