Федор Раззаков - Почему не гаснут советские «звёзды»

В апреле на Всесоюзном кинофестивале в Баку «Калина красная» демонстрировалась в конкурсном показе и однозначно претендовала на Главный приз. Однако некоторые члены жюри, настроенные против Шукшина, решили его «прокатить». В качестве фильма-конкурента была выбрана превосходная военная драма Леонида Быкова «В бой идут одни „старики“». Украинской делегации открытым текстом было предложено: если вы не против, ваш фильм возьмёт главный приз. Те ответили: мол, не можем обсуждать этот вопрос без режиссёра «Стариков» Быкова. «Тогда пойдёмте к нему», — последовал ответ.

И вот в два часа ночи в гостиничный номер Быкова пришли его коллеги и передали предложение членов жюри. На что создатель «Стариков», прекрасно понимавший, кто именно пытается «зажать» картину его соплеменника (а они с Шукшиным были представителями одного рода-племени — славянского), ответил: «В списке, где Василий Шукшин на первом месте, я почту за честь быть хоть сотым. Ведь моя картина — это рядовой фильм о войне, а его — это настоящий прорыв в запретную зону, прорыв в сферу, о чём раньше и думать-то не позволялось. Так и передайте мои слова руководителям фестиваля».

Таким образом, несмотря на все старания недругов, «Калина красная» взяла Главный приз фестиваля. А за месяц до этого фильм выпустили в широкий прокат. Официальная критика встретила его в целом благожелательно. Писали, что лента жизненно правдива, в ней много настоящих актёрских находок. Ещё лучше она была встречена рядовым зрителем: её посмотрели почти 63 миллиона человек, обеспечив творению Шукшина 1-е место в прокате. Помимо приза на бакинском фестивале, фильм собрал ещё несколько призов на самых различных киносмотрах: на «Варшавской сирене» (приз польских критиков), в Западном Берлине-75 (вне конкурса), ФЕСТе-75.

Несколько иначе встретили ленту представители… криминального мира страны. По адресу Шукшина пришло сразу несколько писем от воров в законе, где они обвиняли режиссёра… в отходе от жизненной правды. По мнению воров, реальность была такова, что за уход Егора Прокудина из воровской среды его никак не могла ждать смерть. «Мы отошедших смертью не караем, — писали воры. — Наш кодекс этого не позволяет».

Знал ли об этом кодексе Шукшин? Судя по всему, нет. Но даже если бы и знал, всё равно бы не оставил своего героя в живых. Поскольку смерть его была важна ему, как жирный восклицательный знак, должный пробудить у русских людей мысль о главном: за всё, что мы творим в этой жизни, нас ждёт расплата. Тот же Прокудин, будучи незаурядным человеком с гордым и сильным характером, большую часть своей жизни отдал преступному промыслу — грабил людей. Потом одумался, решил жить по-честному с любимым человеком, но, как оказалось, поздно. Прошлые грехи не дали начать жизнь с чистого листа. И Шукшин как бы напоминал миллионам своих соотечественников: будьте ответственны за свои поступки, любите свою родину, своих близких так, как будто завтра можете всё это потерять. Дословно это выглядело следующим образом:

«Я хотел сказать об ответственности человека перед землёй, которая его взрастила. За всё, что происходит сейчас на земле, придётся отвечать всем нам, ныне живущим. И за хорошее, и за плохое. За ложь, за бессовестность, за паразитический образ жизни, за трусость и за измену — за всё придётся платить. Платить сполна. Ещё и об этом „Калина красная“».

Дошёл ли до людей шукшинский призыв, покажет уже недалёкое будущее. Всего 15 лет пройдёт с момента выхода на экраны советских кинотеатров «Калины красной», а великая страна вступит в полосу такого кризиса, который в итоге поставит на ней крест. Предатель генсек со своей камарильей сдадут страну Западу за понюшку табака, а народ будет безучастно на это взирать, как кролик на удава. Застань всё это Шукшин, у него бы сердце разорвалось от позора за происходящее. А мы проглотили это и даже не поперхнулись. Более того, возвели на трон ещё одного предателя — Бориса Николаевича, который с ещё большим остервенением принялся выкорчёвывать из России её корни, по сути отдав на поругание космополитам и иноземцам. О шукшинском предостережении тогда уже никто не вспоминал. То есть «Калину красную» периодически крутили по российскому ТВ, но смысл её либеральные критики свели к одному: как тяжело было советскому зэку порвать со своим прошлым. Дескать, его и власть гнобила, и бывшие дружки покоя не давали. О завете Шукшина — ни слова.

Казалось, что после фантастического успеха «Калины красной» должна была благополучно разрешиться и судьба «Степана Разина». И поначалу всё шло к этому — руководство «Мосфильма» реанимировало шукшинский проект, добившись поддержки в Госкино. Но это, по сути, была очередная уловка противников многострадального проекта. В итоге перед Шукшиным было поставлено очередное условие: его попросили помочь С. Бондарчуку в съёмках фильма «Они сражались за Родину» и сняться в одной из ролей (Лопахин). Шукшин поначалу отказывался, но затем сдался: во-первых, в знак благодарности Бондарчуку за то, что он пригрел его в своём объединении, во-вторых, хотел набраться нужного опыта в съёмках батальных сцен, которых в «Разине» должно было быть много. Однако съёмки в «Они сражались…» оказались роковыми для Шукшина — на них он скончался в самом начале октября 74-го.