Анатолий Марков - Родные гнёзда

Вся жизнь Анатолия Маркова, как и его предков и семьи, была посвящена служению России. Первая мировая война, Добровольческая армия, наконец, жизнь эмигранта шли этим путём. Анатолий Марков никогда не опускал оружия борьбы с большевиками; против них он активно боролся в Египте – и словом, и делом, и пером. Против них он боролся до последнего дня своей жизни.

Мне лично привелось с ним познакомиться сначала через письма, как редактору газеты «Русская жизнь», постоянным сотрудником которой он был, а затем и лично, по приезде Марковых в Сан-Франциско. Уже залёг в его груди тяжёлый недуг, устало неспокойно бившееся сердце, может быть, сдали и нервы, но дух не сдавался, ясен был ум, и неизгладимы воспоминания, которыми он так хотел поделиться с нами.

Всё меньше становится людей, которые были очевидцами многого и о многом слышали из первоисточников или знакомились по семейным архивам. Придёт время, когда молодому поколению захочется спросить о чём-то, а спросить будет некого. Вот потому и нужны в наших библиотеках такие книги, как воспоминания Анатолия Маркова «Родные гнёзда».

А. Делианич, Сан-Франциско, 1962 год

Посол Москвы. Боярин‑разбойник. Мой пращур – гвардии поручик. Девушка‑вдова. Дерзкий дипломат. Старый декабрист и его гнездо. Большая дорога на Руси.

Когда мне исполнилось десять лет, дед позвал меня в свой большой полутёмный кабинет, сверху донизу заставленный книгами и, указывая на какую-то большую папку, лежавшую на столе, сказал:

— Смотри сюда, Анатолий, ты уже не ребёнок и однажды станешь старшим в семье, а потому должен интересоваться тем, кто были твои предки и что они сделали для своей родины, а не быть Иваном, не помнящим родства, которых теперь много…

При этих словах он вынул из папки и разложил передо мною огромный, истлевший на складках, пожелтевший лист, на котором был изображён бородатый человек в боярском платье, из живота которого росло развесистое дерево.

— Это, — продолжал дед, — наш родоначальник Марко Росс, жизнь которого была очень интересна, о нём говорится даже в истории Карамзина, а дерево, которое из него растёт, — это его потомство, и в том числе и ты сам.

Я скоро забыл то, что говорил мне дед, умерший в тот же год, и другие документы, которые он мне показывал, но бородатый человек, из живота которого росло дерево, надолго завладел моим детским вниманием, так как я никогда ранее не видел подобной комбинации. Впечатления юности и учебные годы постепенно изгладили его из моей памяти. Уже в зрелых годах мне попалась на глаза старая книга на итальянском языке «Il Viaggio del magnifico» знаменитого итальянского дипломата XV века Амброзио Контарини, который в ней описал своё путешествие в далёкую Московию и ещё дальше в Персию, причём он сообщил очень интересные вещи о Марко Россе, человеке, о котором в детстве рассказывал мне дед.

Венецианский патриций Контарини был послан в 1472 году правительством республики Св. Марка с важной дипломатической миссией к шаху Узун-Гассану, дабы обещать ему союз и денежную помощь Венеции в войне против турок, которые, взяв Константинополь и покончив с Византией, в то время вплотную начали угрожать Республике.

В эту эпоху такое далёкое путешествие было тяжёлым испытанием, и было преисполнено столькими опасностями, что Контарини готовился к нему, как почти к верной смерти. Он не только исповедался и причастился, но и как умирающий навсегда попрощался со всеми родными и близкими.

Через Германию, Польшу, Дикое поле он добрался до Каффы, теперешней Феодосии, где погрузился на корабль, шедший в Мингрелию. Отсюда через Кавказ и Армению он прибыл в Тавриз. Окончив свою миссию, Контарини отправился в обратную дорогу, в сопровождении посла великого князя Московского и Белой Руси (del Duca di Moscovia, signor della Rossia Bianca) Марко Росса, с которым он познакомился и сошёлся в Тавризе. Это был посол Ивана III — Марк, по прозванию Толмач, которого Контарини, ввиду его русского происхождения, именует «Марко Росс».

Они вместе выехали из Персии через Тифлис и Кутаис в г. Фазис (теперешнее Поти) для того, чтобы погрузиться затем на корабль в Каффу. Перенеся по дороге всякого рода притеснения и грабежи, в Фазисе они узнали роковую для обоих весть, что страшные для всех турки-оттоманы овладели генуэзской колонией Каффой, через которую каждый из них надеялся безопасно вернуться на родину.

Приходилось выбирать другой путь, и Марко Толмач, по-видимому, более знакомый с местностью и условиями, повернул назад, чтобы через владения Григория — государя Халцихана и Бати, городов, пограничных с турками, ехать через Шемаху к берегам Каспийского моря на Дербент и Астрахань.