Александр Королев - Святослав

Росы начали поспешно и беспорядочно отступать. Во время всего этого кошмара их флот оказался разделенным на две части, которые в дальнейшем потеряли всякую связь между собой и действовали совершенно самостоятельно. Одна, меньшая, отошла к Стенону (западному, европейскому берегу Босфора) и, разграбив его, скоро убралась восвояси. Другая часть, включавшая основные силы, покинув Босфор и уйдя в Черное море, спаслась на мелководье близ берегов Малой Азии. Византийские тяжелые военные суда с большой осадкой, вмещавшие от ста до трехсот человек, рисковали сесть здесь на мель и не смогли преследовать легкие ладьи. Немного оправившись от поражения и чувствуя в себе силы и желание сражаться вновь, росы высадили на берег десант и начали боевые действия в малоазийских провинциях Византии. Целых три летних месяца продолжалось разорение Вифинии (области на крайнем северо-западе Малой Азии, близ Босфора). Отдельные отряды росов добирались и до Пафлагонии, лежавшей восточнее. Лишь к осени ромеи смогли собрать силы, необходимые для очищения своих земель от неприятеля. Против росов были брошены опытные византийские полководцы Варда Фока (он подошел из Фракии) и Иоанн Куркуас (во главе восточных войск), которые начали по частям разбивать отряды противника, рассеявшиеся к тому времени по Малой Азии. Достаточно быстро росы были вытеснены на их корабли. Добывать продовольствие им с каждым днем становилось все труднее. Наступила осень, и пора было подумать о возвращении домой.

В сентябре росы решили отплыть восвояси. Стараясь уйти незаметно, они направились к берегам Фракии, однако были перехвачены по пути флотом вышеупомянутого патрикия Феофана. Теперь росы были научены горьким опытом и старались избежать сближения с кораблями византийцев. Это не удалось. Как и в июне, Феофан начал жечь их флот «жидким огнем». Победа далась ромеям легко, так как впавшие в панику росы при одном только приближении к ним вражеского судна сразу же бросались в воду, надеясь уйти вплавь или предпочитая утонуть, но не быть сожженными заживо. Много их погибло в тот день, многие попали в плен. Большинство их ладей было потоплено, но часть все же уцелела, как и в первый раз прижавшись к берегу. С наступлением ночи росы убрались из византийских владений. По слухам, доходившим до ромеев, многие из спасшихся от «жидкого огня» и морской пучины умерли в пути от какой-то желудочной эпидемии. Сам князь Игорь явился в Киев во главе отряда из десятка ладей.

Но страшными были и последствия их набега. Стенон, Вифиния и другие области Малой Азии были опустошены. Долго ходили рассказы о зверствах росов, учиненных в отношении местного населения: о том, как одних своих пленников они распинали на крестах, других пригвождали к земле, третьих, поставив, как цель, расстреливали из луков. А если попадал им в плен кто-либо из священного сана, то, связав руки назад, ему вбивали в голову железные гвозди. Много сел, церквей и монастырей разграбили росы и предали огню. И долго на берегу ромеи натыкались на трупы, выброшенные морем; мертвецов были тысячи. Немало росов, попав в плен, оказалось в рабстве. Еще меньше повезло тем, кого в качестве трофея доставили в Константинополь и провели по улицам города. Роман Лакапин как раз в это время принимал посла короля Гуго. Гордый своей победой император решил показать итальянцам эту диковинку – росов, предвестников апокалипсиса. Константин Багрянородный также видел их и остался в недоумении – толпа пленных состояла из очень разных по внешнему виду людей, среди которых имелись и славяне, и выходцы с севера (послы Гуго так и называли их: «северные люди», «нордманны»), и какие-то восточные люди. Но несмотря на эти различия, они все называли себя «русами». После осмотра пленников Роман приказал их казнить в присутствии иноземных послов. Росам отрубили головы.

Столь же неприятное впечатление осталось у Константина и от встречи с послами росов, явившимися в столицу ромеев через несколько лет после похода {22} . Возглавлял делегацию Ивор, посол князя Игоря. Внимание ромеев не мог не привлечь и Вуефаст, посол Святослава, сына Игоря. Про Святослава Константину было известно, что он княжит в городе со странным названием «Немогард». Кроме них в делегацию входили: посол от Ольги, жены Игоря, послы от двух его племянников, еще одного Игоря и Акуна, а также от двадцати князей росов со столь же сложными именами. При каждом из послов, как принято, состоял купец. И по своему виду, и по своим именам послы и купцы представляли собой столь же пеструю в племенном отношении массу людей, что и пленные росы, которых ранее видел Константин VII, но все они, определяя свое происхождение, заявляли, что они посланы от князя русского Игоря, «и от всякого княжья, и от всех людей Русской земли», как позднее было написано в русской летописи – «Повести временных лет» [1].