Уинсли Кларксон: Стинг. Тайны жизни Гордона Самнера

Музыкальный вкус Стинга в середине девяностых годов представляет собой своеобразный «букет». Он играет «Ну, так что» Майлза Дэвиса буквально раз в неделю, всякий раз, когда ему доводится быть в свете. Он обожает Джона Колтрена и Винтона Келли. Ему также нравится французская оркестровая музыка таких непохожих друг на друга талантов, как Равель, Дебюсси, Форе и Эрик Сати. Он даже начал регулярно слушать пение доминиканских монахов, исполняющих георгианские песни, хотя он признавался одному из друзей, что, возможно, это результат его католического воспитания.

У себя дома, в Уилтшире, Стинг постиг тайны управления той славой и состоянием, которые у него есть. Его юмор по отношению к освещению его самого в прессе был обобщен в двух талантливых статьях в журнале «Виз», которые он поместил в рамку и держит у себя дома в кабинете.

В одной из них Стинг (статья подписана Гордон Стинг) признается, что занимается с Труди такой энергичной любовью, что ее голова отлетает в сторону. Другая вырезка пересказывает момент, когда он остановился в отеле, где «четырехдюймовые сексуальные обезьяны» мастурбировали в его чай, а гости нельзя сказать чтобы были этим довольны.

Но вся его семья, друзья и коллеги продолжали восхищаться его близкими отношениями с Труди. Даже когда они иногда перебрасываются отдельными сердитыми словами, то вскоре вновь начинают поглаживать друг друга, целоваться, обниматься и ворковать в какой-то тошнотворной манере, как могут себя вести только изрядно пьяные люди или те, кто очень сильно любит друг друга. Стинг утверждает: «Мы похожи друг на друга во многих отношениях. Мы оба родились в начале пятидесятых годов, оба ходили в классическую школу, мы оба из семьи с относительно малым доходом. Мы испытываем ностальгию по одному и тому же, мы помним одни и те же рекламные ролики. Она заставляет меня смеяться и поднимает мне настроение. Она мой лучший друг, моя любовь, мой компаньон, и действительно я не хочу думать о жизни без нее».

Стинг даже растаял до такой степени, что когда его спросил один журналист, может ли «Полиция» когда-нибудь воссоединиться на профессиональной сцене, он ответил: «У меня нет никаких планов, чтобы опять играть в «Полиции». Но вы никогда не знаете, что произойдет. Кто знает?»

Это был неординарный ответ, учитывая ту язвительность, которая существовала во время существования «Полиции». Однако это новый Стинг, для которого ничего невозможного нет.

Боб Гелдоф, прекрасно понимающий друга, «расшифровывал» состояние ума Стинга в середине девяностых годов.

По его мнению, Стинг ощутил гармонию мира и обусловленность каждого факта своей жизни: «Нет ничего безнаказанного…»

Верность Гелдофа не осталась незамеченной. Когда брак бывшего певца из «Boomtown Rats» с Паолой Йетс начало лихорадить (весной 1995 года) и это стало достоянием средств массовой информации, то Стинг был одним из первых среди его друзей, кто позвонил Гелдофу и предложил свое плечо, в которое можно было выплакаться.

Открытый роман Йетс с рок-звездой группы «INXs» — Майклом Хатченсом, оставил Гелдофа совершенно ни с чем. Стинг пригласил его посидеть за пивом и попытался утешить.

В сентябре 1995 года финансист Стинга Кейт Мур наконец-то предстал перед судом по поводу разбирательства об исчезновении 7,5 миллионов фунтов, которые испарились со счетов Стинга без его разрешения. Стинг сам появился в суде, неловко одетый в костюм с галстуком, что было большой редкостью за двадцать лет, а также с аккуратной стрижкой.

Суд услышал, что Стинг получал подробные отчеты от «Cottus Bank», показывающие переводы сумм с его счета на другой, созданный в банке Шотландии финансистом и доверенным лицом Муром, и что Мур соткал сложную паутину обмана, чтобы сбить с толку Стинга.

Стинг настаивал, что его деньги — это не «сундук с сокровищем» для других, в котором можно копаться, и что он всегда полагал, что они защищены банковским мандатом.

Мур отрицал обвинения в воровстве. Стинг был перепроверен под своим настоящим именем защитником Николасом Парнеллом, который предположил, что он уполномочил создание этого счета и что на нем находился капитал, накопленный после того, как Мур провел переговоры по сделке с «Бюро гос. доходов» с целью защитить заработки Стинга за рубежом. Затем было раскрыто, что 11,6 миллионов фунтов из его доходов между 1986 и 1991 годом не подверглись налогообложению (что сэкономило ему 4,8 миллиона фунтов), при условии, что он провел некоторое время за границей. Было также установлено что за все это время Стинг выплатил приблизительно 20 миллионов фунтов налогов.