Владимир Малюгин - Жизнь такая, как надо - Повесть об Аркадии Гайдаре

Повесть с интригующим названием «РВС» имела большой успех как у больших, так и у маленьких читателей.

Гайдара поздравляли с победой. Но ни друзья Аркадия, ни он сам не думали в тот день, что с повестью «РВС» родился замечательный детский писатель, имя которого — Гайдар. Сам же он остался недоволен тем, в каком виде книга вышла в Гос издате: переделали дьякона в учителя, «поправили» диалоги. И еще много что переделали. Нет, это он просто так не оставит!

Летом 1926 года, когда Аркадию довелось побывать в Москве, он пошел в редакцию «Правды», все рассказал правдистам, возмущался, почему таким непозволительным образом расправились с его повестью. Неужели так поступают со всеми молодыми авторами?

Аркадию посоветовали поговорить с Марией Ильиничной Ульяновой, тогда ответственным секретарем «Правды». Мария Ильинична внимательно выслушала и посоветовала написать письмо в редакцию. И его напечатали. Вот она, крохотная полустершаяся вырезка из газеты за 16 июля, — ее он носит в кармане гимнастерки.

Уважаемый тов. редактор! Не откажите поместить следующее письмо: «РВС» — повесть для юношества (Госиздат). Эту книгу теперь я своей назвать не могу и не хочу. Она «дополнена» чьими-то отсебятинами, вставленными нравоучениями, и теперь в ней больше всего той самой «сопливой сусальности», полное отсутствие которой так восхваляли при приеме повести госиздатовские рецензенты. Слащавость, подделывание под пионера и фальшь проглядывают на каждой ее странице. «Обработанная» таким образом книга — насмешка над детской литературой и издевательства над автором.

…Позднее друзья не раз спрашивали Гайдара, почему он вдруг надумал писать книги для детей. Может, это просто случайность?

Аркадий и сам не раз задумывался над этим. Нет, пожалуй, не случайность.

Наверно, все началось с Арзамаса — города веселого и озорного детства. Наверно, потому, что и в Красной Армии он был еще совсем мальчишкой. Вот и захотелось рассказать новым мальчишкам и девчонкам, какая она была, жизнь, потому что повидать он успел все же немало.

Да, с малых лет надо учить каждого человека честно жить, быть верным и правдивым не только перед собой, перед другом своим, но и перед всеми хорошими людьми на земле. И главное — не бояться жизни.

Ну что ж! В Красной Армии он, Аркадий, командовал полком, мечтал стать командиром… И все же будет у него своя армия, и этой армии любой позавидует — тысячи мальчишек и девчонок. Он расскажет им в новых книжках, как оно все начиналось да как продолжалось, — о боях отгремевших к новых сражениях. И пусть потом когда-нибудь скажут, что вот жили такие люди, которые из хитрости назывались детскими писателями, а на самом деле они готовили краснозвездную крепкую гвардию. И он готовил тоже!

Но служба есть служба. Строгий редактор требовал все новых и новых фельетонов. Пермские читатели успели полюбить нового фельетониста с необычной фамилией Гайдар. Некоторые даже считали, что это какое-то учреждение, и писали адрес на своих письмах так: «Пермь, Гайдару…»

Фельетоны Аркадий писал в повседневной сутолоке шумной редакционной жизни, приткнувшись за свободным столом, а то и на краешке чьего-нибудь стола.

Как он отчаянно дымил трубкой с изогнутым мундштуком, когда фельетон почему-либо не получался! Трубку он набивал, смотря по обстоятельствам (денег часто не хватало — раздавал приятелям или беспризорникам), то душистым «Кепстеном», то горчайшим самосадом. И фельетоны из-под его пера выходили такие же горькие и крепкие, как махорочный дым.

Но должность фельетониста была невеселой должностью. Часто «герои» фельетонов приходили в редакцию, стучали кулаком по столу, пытались запустить в этого «клеветника» чернильницей.

Гайдар только улыбался и в душе радовался, когда приходил очередной опровергатель. Ну скажите, какой это фельетон, если люди, которые в нем задеты, потом преподнесут тебе букет пышных роз? Значит, попал точно в цель, если грозят судом за «оскорбление» личности. Но Гайдару не только грозили. Однажды его даже отдали под суд.

Дело было так. Гайдар напечатал фельетон «Шумит ночной Марсель». В нем он зло высмеял местного следователя Филатова. Днем этот Филатов с грозным видом допрашивал жуликов и проходимцев, а по ночам, чтобы сорвать лишний рубль, играл на скрипке в кабачке «Восторг», где собирались те же жулики и проходимцы.

Горе-следователь, услужливо изгибая спину, за рюмку водки исполнял по заказу всяких прохвостов томные танго и визгливые фокстроты. Вот такого-то судебного «деятеля» и изобразил Аркадий в своем фельетоне.