Лоран Сексик - Эйнштейн

Статьи, которые он 100 раз прочел и перечел в своем собственном журнале, заметки блистательного незнакомца, опубликованные в столь престижном журнале, — он сам решил их отредактировать в 1905–1906 годах, по мере поступления. Этот человек, который всё повидал, всё знает, угадал в авторе, приславшем ему статьи, и о котором он не знает ничего, Коперника Нового времени.

Весной 1906 года, после выхода этих пяти статей в его же собственном журнале, Планк решил взяться за перо. На бланке Прусской академии наук он написал довольно короткую статью. Закончив письмо, подписал его, отдал секретарше, чтобы та положила его в конверт. Этот человек только что собственноручно ввел другого в научный пантеон.

В письме Планка, опубликованном в физическом журнале, расхваливались статьи поименованного Альберта Эйнштейна, причем в таких выражениях, что тот должен бы покраснеть. Планк представлял открытие теории относительности величайшим событием. Было упомянуто имя Коперника; имя Эйнштейна вышло на первый план.

Шагая по улицам Берна, Альберт теперь иначе смотрел на Часовую башню. Время пошло вперед!

Последует обмен письмами между мэтром и молодым ученым. После этого Планк отправит на встречу со сверходаренным дебютантом своего ассистента Макса фон Лауэ [33]. Словно желая проверить подлинность этой «истории», он хочет узнать, что из себя представляет этот молодой человек, прежде чем встретиться с ним самому. Макс фон Лауэ перед ним отчитался. Вернувшись, он поделился своим удивлением от того, что гениальный ум прозябает в каком-то патентном бюро в Берне. Была назначена встреча с профессором.

В Мюнхене, Геттингене, Париже читали восторженную статью Планка. Разыскивали в подшивках прошедшие незамеченными номера «Анналов физики». Разбирали по косточкам труды Эйнштейна. Не могли поверить своим глазам. Одни приходили в воодушевление от грядущей революции, другие говорили о надувательстве. Третьи выжидали. Четвертые, самые храбрые, начали рассказывать о новой теории своим студентам.

В 1909 году Цюрихский университет пробудился. Руководство факультета поняло, что в двух шагах отсюда находится молодой ученый, идеи которого потрясли весь научный мир. Они подумали, а не предложить ли этому незнакомцу место «экстраординарного» профессора. На это место уже претендовал один ученый — Фридрих Адлер [34]. Это был своего рода фанатик; несколько месяцев назад он уже познакомился с Эйнштейном, причем как раз в Цюрихе. Он был там его «профессором политики». В конечном итоге факультет по каким-то соображениям решил дело в пользу Адлера. Фридрих узнал эту новость одновременно с именем своего конкурента и решил отказаться от места в пользу эйнштейновского «гения». (Как мы уже говорили, этот самый Фридрих Адлер забросит науку ради политической деятельности, а в 1916 году станет предполагаемым убийцей премьер-министра Австрии графа Штюрка! [35])

Осень 1909 года: семейство Эйнштейнов переезжает из Берна в Цюрих. В октябре Альберт заступает на должность профессора физики в университете. Милева заново открывает для себя город, который она обожает. Она, такая неуравновешенная, неудовлетворенная, тяжело переживает нарастающие успехи своего мужа. Но улицы Цюриха дышат счастьем, и она счастлива, гуляя по городу, обустраивая семейное гнездо. Она нашла то место, где хочет жить. Место, где она проживет большую часть своей жизни. 28 июля 1910 года там родился второй сын, его назвали Эдуардом [36].

В 1910 году Эйнштейн — удовлетворенный человек, счастливый отец двоих сыновей — стоит на дороге к признанию. Его судьба окончательно повернула на путь славы. Планк написал президенту Пражского университета, столь же престижного, как и Берлинский. В письме Планк изложил суть того, что думал об Эйнштейне. По его словам, он считал этого ученого Коперником XX века. И рекомендовал коллеге взять молодого исследователя под свое крыло. Параллельно Эйнштейн получил, одновременно с Марией Кюри [37], титул почетного доктора Женевского университета.

Сентябрь. На ученом конгрессе Альберт оказался лицом к лицу со своим наставником. Они не были знакомы. Эта встреча может определить судьбу молодого ученого. Пробежит ли искра между этими магистрами электромагнетизма? Встреча прошла наилучшим образом, словно после долгой разлуки, ничуть не напоминая очную ставку. Она положила начало отношениям, проникнутым взаимным уважением, которые перерастут в крепкую дружбу. Связи, упрочившиеся с годами, устоят под мощным давлением в мрачные 1930-е годы.