Валентин Варенников - Парад Победы

Закономерный итог такой политики, если ей не воспрепятствовать, очевиден: конфликт цивилизаций и глобальная конфронтация.Нетрудно себе представить, что может произойти в условиях разгула мирового терроризма, который в свою очередь тоже порожден агрессивной политикой американских ястребов (в том числе против арабских стран). Несомненно, в распоряжение террористов сегодня с легкостью могут попасть самые страшные из современных средств уничтожения (ядерное и бактериологическое оружие). Это может, в свою очередь, привести к исчезновению человечества как такового.

Но и в таких условиях человечество надеется спасти себя! Однако надо не только надеяться, но и активно действовать.

Локальные войны, как пытаются уверить нас деятели американского госдепартамента, служат исключительно делу поддержания стабильности в том или ином регионе. Но надо иметь в виду, что в условиях глобализации они очень быстро перерастают пределы той локализации, которую изначально определяют им пентагоновские стратеги. Весь мир получил возможность [525]убедиться в этом на примере войн на Балканах и в Ираке. Под видом борьбы за демократию и против «бесчеловечного диктаторского режима» зажжен очаг напряженности планетарного масштаба, снижения градусов накаленности внутри которого в ближайшее десятилетие ожидать не приходится.

Наиболее тревожным и опасным является то, что такая политика проводится в условиях, когда развитие современной цивилизации и так идет бесконтрольно, хаотически, движимое только требованиями рынка и духом беспощадной конкуренции.Несомненно, что даже без военных потрясений это может привести к планетарной катастрофе, которая сделает жизнь на Земле невозможной.

Вполне понятно, что передовая часть общества все чаще и чаще задается вопросом: сколько отпущено наступившему третьему тысячелетию? Хватит ли воли и разума у лидеров разных стран и у человечества в целом, чтобы Земля могла рассчитывать еще хотя бы на одно столетие жизни?

Острота, которую приобрели сегодня проблемы экологии, обеспечения человечества продовольствием, регулирования народонаселения, пресечения международной преступности, терроризма и наркобизнеса, борьбы с тяжелыми заболеваниями, должна заставить лидеров всех стран задуматься об организации всеобщих совместных действий. Сегодня мы стоим на пороге планетарной катастрофы, предотвратить которую — наша задача и наш священный долг перед потомками.

Уверен, что пионерами в этом деле должны стать авторитетные и развитые страны, в прошлом перенесшие наиболее тяжелые испытания, а ныне являющиеся признанными лидерами международного процесса. В первую очередь это относится к России и Германии. Нашим народам — русскому и немецкому — довелось испытать больше других. И они лучше других чувствуют [526]горе и страдание. Поэтому именно они должны стать ядром мощной международной коалиции, на новом этапе развития человечества противостоящей силам хаоса и зла.

В этой связи хотел бы поделиться своими соображениями о Германии, которую мне посчастливилось наблюдать в разные периоды на протяжении многих десятилетий, а также передать настроение немецких коллег, которым небезразлична судьба России.

Всё это имеет прямое отношение к этой книге.

Я был в Германии четыре раза. Впервые ступил на немецкую землю в феврале 1945 года на Одере, в районе Кюстрина, в составе Белорусского фронта. После окончания боевых действий остался там и прослужил пять лет в разных гарнизонах, расположенных в Тюрингии и Саксонии.

Второй раз приехал в конце 60-х годов, уже на должность командующего армией, а затем был назначен первым заместителем главнокомандующего Группой советских войск в Германии и пробыл там еще четыре года.

В мае 1991 года прибыл в Германию с официальным визитом, как главнокомандующий Сухопутными войсками Вооруженных Сил Советского Союза. И наконец в четвертый раз — совсем недавно, в апреле 2004 года как очевидец и участник событий шестидесятилетней давности. Побывал там вместе с телевизионной группой, занимающейся съемками фильма, посвященного 60-летию Победы над фашизмом.

Таким образом, все послевоенное становление Германии проходило на моих глазах. И я — может быть, как немногие — могу судить о том, как формировалась немецкая нация в послевоенный период, с чего сразу после войны началось ее возрождение. Как из-за разделения на «восточных» и «западных» немецкий народ был искусственно разобщен, как преодолевал трагедию [527]разделения и с каким идеологическим и духовным багажом подошел к восстановлению и к дню сегодняшнему.