Наталья Старосельская - Кирилл Лавров

Через год переехали в Новосибирск, сняли комнату на улице Романова, рядом с городским садом имени Сталина. Мама пошла работать в филармонию чтицей. А я стал думать, куда деваться».

Как поразительно «срифмовались» судьбы отца и сына — Юрий Сергеевич остался после отъезда отца в эмиграцию единственным мужчиной с тремя женщинами на руках, перепробовал массу занятий, включая изготовление гробов, и семья выжила. Кирилл Юрьевич примерно в том же возрасте оказался ответственным за трех женщин и тоже помог своим близким худо-бедно выжить в труднейших условиях. Может быть, близость отца и сына, которая, несомненно, существовала на протяжении всей жизни и «питала» каждого из них, обусловлена была хотя бы отчасти и этим — схожестью судеб в ранней юности, которая сформировала характеры Лаврова-старшего и Лаврова-младшего, настоящих мужчин, твердо осознающих чувство долга и чувство ответственности?.. А еще конечно же обусловлена она была и тем, что между отцом и сыном разница была всего в двадцать лет; они очень любили друг друга, Юрий Сергеевич и Кирилл Юрьевич, и их отношения всегда были товарищескими, дружескими.

И эта «рифмовка» судеб продолжилась — в 1950 году, когда для Кирилла Лаврова существовал уже единый Бог — театр, а Георгий Александрович Товстоногов, руководивший Театром Ленинского комсомола, не имел ни времени, ни желания встречаться с молодым непрофессионалом, рвущимся на подмостки, в Ленинграде гастролировал Киевский театр им. Леси Украинки. Невзирая на протест отца, считавшего, что сыну не стоит идти в артисты, что он должен оставаться военным — ведь это истинно мужская профессия, — Кирилл Лавров обратился к Константину Павловичу Хохлову, почти так же, как в свое время Юрий Сергеевич Лавров. Вряд ли он произнес слова из того давнего отцовского письма, но смысл разговора был примерно таким же: «Милый дедушка, Константин Павлович, сделай милостыню, возьми меня отсюда…» Так он оказался в Киеве, где проработал пять лет на одной сцене с отцом, одним из самых ярких артистов известной всей стране театральной труппы…

Наталья Александровна Латышева рассказывает: «Кирилл приехал в Ленинград в мае, когда театров фактически уже на месте не было. Пошел к Макарьеву, их беседа известна, но Макарьев сказал, что даже при лучшем раскладе он закончит учебу в 29 лет, а это слишком поздно для того, чтобы начинать карьеру в театре. И тогда Кирилл отправился в Театр им. Леси Украинки. Он пошел к Хохлову, с которым познакомился, когда приезжал к отцу. Мама знала, что он идет туда показываться, а отец ничего не знал и был неприятно удивлен.

Когда Хохлов Кирилла взял, мы с мамой поехали посмотреть, как он там устроится. Юрий Сергеевич оставил ключи от комнаты, он уезжал каждый год в Железноводск. И мы какое-то время прожили там, театр был в отпуске, потом переехали, сняли комнату. Потом Кирилл все время писал, присылал фотографии, мама ездила на свадьбу и тогда смогла посмотреть некоторые из его ролей. В один день они поженились — Юрий Сергеевич и Ольга Васильевна Смирнова и Кирилл с Валей Николаевой. Летом Кирилл с Валей приехали в Ленинград, снимали комнату в Пушкине, бегали по театрам…»

Но это все было позже, а пока, в первый киевский сезон, отец и сын зажили вместе. К тому времени Юрий Сергеевич разошелся со своей уже другой женой, оставив ей квартиру, и вместе с сыном поселился в маленькой комнатке прямо в театре, в бывшей гримерной. Кирилл Юрьевич вспоминал: «Я отца очень любил. Он мне нравился как актер. Отдельные роли у него были очень интересные. Наверное, на него большое влияние оказал Мейерхольд. Отец всегда уделял особое внимание внешнему рисунку роли, любил гримироваться, находить какие-то приметы персонажей, они получались у него яркими. Иногда наигрывал, как шакал, а когда попадал в роль, то это было превосходно. Как он играл Рощина в „Хождении по мукам“! Он блестяще знал предреволюционную эпоху: не потому, что видел ее сам — видел, конечно, но, кроме того, много читал».

А вот что пишет известный артист Олег Комаров, тоже служивший в Театре им. Леси Украинки: «Я помню октябрь 1976 года, когда отмечался 50-летний юбилей нашего театра. На сцене скамьи, поставленные амфитеатром, и каждый последующий ряд возвышается над предыдущим. На скамьях сидит вся труппа… И вот… Раздается звон колоколов. На сцену выходит Юрий Сергеевич Лавров в элегантном костюме, изящно облегающем его стройную фигуру. Цвет костюма иссиня-черный, белоснежный, накрахмаленный воротничок рубашки. Все это с серебром волос и желтизною лица создавало впечатление нереальности, точнее впечатление о человеке вне реальности сегодняшнего дня. Это пришла другая эпоха, другой духовный мир, и звон колоколов только подчеркивал это впечатление.