Федор Раззаков - Чтобы люди помнили

Герман доводил актёров до отчаяния.

— Юрий Владимирович, — говорила мне с посиневшими от холода губами Гурченко, пока мы сидели и ожидали очередного кадра, — ну что Герман от меня хочет? Я делаю всё правильно. А он психует, нервничает и всем недоволен. Я не могу так сниматься. В тридцати картинах снялась, но такого ещё не было. Хоть вы скажите что-нибудь ему.

А я пытался обратить всё в шутку. Не хотелось ссориться с Алексеем Германом, хотя внутренне я поддерживал Гурченко и считал, что так долго продолжаться не может. Но так продолжалось. Продолжалось до последнего съёмочного дня. Хотя несколько раз я говорил с ним и однажды даже на повышенных тонах.

Помню, после шести-семи дублей я возвращался в тёплое купе. Гурченко смотрела на меня с жалостью и говорила:

— Боже мой, какой вы несчастный! Ну что же вы молчите? Вы что, постоять за себя не можете?

А я постоять за себя могу, но для этого мне необходима убеждённость, а тут я всё время сомневался, вдруг Герман прав. И он оказался правым. Правда, от съёмок я не испытывал никакого удовольствия и радости. Возвращался после каждой съёмки опустошённым и не очень-то представлял, что получится на экране. В первые же недели я сильно похудел, и мне ушили гимнастёрку и шинель.

Алексей Герман накануне съёмок крупных планов говорил мне:

— Юрий Владимирович, поменьше ешьте, у вас крупный план.

В столовой со мной всегда садилась жена Германа и следила, чтобы я много не ел, а мне есть хотелось…»

Когда фильм «Двадцать дней без войны» в 1976 году вышел на экран, руководящие чиновники сделали всё возможное, чтобы его посмотрело как можно меньше зрителей. Уж очень непривычная военная действительность (не помпезная) была изображена в картине. Поэтому фильм прокатывали малым экраном. Но всё равно критика писала об удаче, и роли в нём Ю. Никулина, Л. Гурченко, А. Петренко были названы лучшими.

В 80-е годы самым удачным фильмом в биографии Никулина, без сомнения, была картина Р. Быкова «Чучело» (1984). Фильм был удостоен Государственной премии СССР.

В 1982–1984 годах он исполнял обязанности главного режиссёра Московского цирка на Цветном бульваре. В 1983 году за использование служебного положения в корыстных целях арестовали директора «Союзгосцирка» А. Колеватова, и на его место прочили Никулина. Однако тот отказался, сославшись на то, что у него нет высшего образования. На самом деле ему просто не хотелось идти в эту клоаку. Но от поста директора родного Московского цирка в 1984 году он не отказался.

В середине 80-х благодаря стараниям Никулина, которому удалось уговорить Председателя Совета Министров СССР Н. Рыжкова, были выделены значительные денежные средства на постройку нового цирка (26 миллионов долларов). В начале 90-х полностью обновлённый цирк на Цветном бульваре вновь открыл свои двери для зрителей (от прежнего в нём осталась только одна комната, в которой когда-то раздевались клоуны, — гардеробная номер десять).

В декабре 1996 года в цирке на Цветном бульваре прошло торжественное празднование 75-летия Ю. Никулина. На это мероприятие пришла практически вся элита страны во главе с премьер-министром России В. Черномырдиным. Он и произнёс первую здравицу, после чего подарил юбиляру необычную скульптурную композицию, которая теперь будет венчать фронтон цирка. После этого потянулись с поздравлениями буквально все организации и службы столицы. Среди них были и лётчики, и солдаты, и ветеринары, и кулинары, и т.д. К концу этого шествия вся ложа Никулиных была усыпана розами…

Между тем в интервью газете «Совершенно секретно» в январе 1997 года Ю. Никулин признался: «Про меня уже врут, пишут: „великий клоун“. Это про меня. Но какой „великий“, когда клоуны были лучше меня. Лёня Енгибаров вобрал в себя многое великое, что полагалось нашему веку. Да, мы были хорошими клоунами, добротными клоунами. Но популярным меня сделало кино. Публика видела во мне Балбеса, и я публике подыгрывал. Я не считал Балбеса отрицательным героем, я его любил: странного, неунывающего, добродушного. Когда предлагали играть предателей или шпионов, я отказывался…»

Это интервью оказалось одним из последних в жизни Никулина. В конце июля Никулину внезапно стало плохо, и он обратился к врачам. По свидетельству очевидцев, этому недомоганию предшествовал долгий и крайне неприятный для Никулина телефонный разговор с одним очень известным в прошлом цирковым артистом, который теперь живёт в Германии. Этот артист заявил, что в скором времени место директора цирка на Цветном бульваре по причине слабого здоровья его руководителя станет вакантным и что он сам не прочь его занять. После этого разговора у Никулина разболелось сердце. Он позвонил своему давнему приятелю руководителю Московского Центра эндохирургии и литотрипсии Александру Бронштейну (они познакомились 12 лет назад) и попросил осмотреть его. Осмотр выявил серьёзные проблемы с сердцем. Нужна была срочная операция, которую могли сделать либо в Москве, либо за границей. Место выбирал сам артист, назвавший имя всё того же А. Бронштейна.