Федор Раззаков - Чтобы люди помнили

Е. Бабаева вспоминает: «Все говорят — из театра уходит Урбанский. Да нет же! Собирается на съёмки фильма „Директор“, дал согласие. Многие не советуют, говорят, сложный фильм, другие советуют, он дал согласие, т.к. в театре работы не было. В общем, уезжает. Две недели назад выдавала зарплату и премию за Баку и Сочи. Урбанский получил четыреста рублей. Расписался и говорит: „А вы говорите — не уходите, разве это зарплата?“ — „Женя, — говорю я, — с вас удержали налоги, алименты“ (от первого брака у него была дочь Алёна. — Ф.Р. ). Вдруг он достаёт из внутреннего кармана целую пачку двадцатипятирублёвых кредиток и, раскрыв их веером, говорит: „Это первая часть, две с половиной тысячи, ещё три такие части получать — это за кино…“»

Между тем натурные съёмки в столице закончились в конце октября 1965 года, и в начале ноября все участники группы вылетели в Узбекистан. 4 ноября Урбанский и его партнёр по фильму актёр Иван Лапиков отправились на встречу со зрителями в Бухарский гарнизон. Встреча прошла удачно, и вполне удовлетворённые её итогами актёры за полночь вернулись в гостиницу. Утром должны были начаться съёмки. Стоит отметить, что все рискованные трюки в картине Урбанский исполнял не сам, за него это делал дублёр — спортсмен Юрий Каменцев. Но в тот роковой день Урбанский сам сел за руль. Далее послушаем рассказ спортсмена Ю. Маркова, который в тот роковой момент находился в одной машине с Урбанским:

«На съёмочную площадку, в сорока километрах от Бухары, мы выехали рано утром… Снимали проезд автоколонны по пескам. Согласно сценарию машина Зворыкина должна промчаться прямо через барханы, обогнать колонну и возглавить её. Наиболее сложный кадр в этой сцене — прыжок машины с одного из барханов. Опасного в этом не было ничего, но мы всё же предложили, чтобы снимался дублёр. Женя подошёл к кинокамере, посмотрел в глазок и сказал, что получится отличный крупный план и он его ни за что не уступит. Первый дубль прошёл нормально. Но второй режиссёр, который вёл в этот день съёмку, предложил сделать ещё один дубль…

Машина легко рванулась с места, промчалась по настилу, на миг повисла в воздухе и вдруг накренилась и стукнулась передними колёсами о песок. В следующее мгновение меня оглушила тупая боль… Чьи-то руки тащили меня по песку. Когда я открыл глаза, увидел перевёрнутый „газик“, а под ним — Женю…»

Е. Бабаева вспоминает: «Получили радиограмму: погиб Женя Урбанский. Прошло всего две недели, как он получил зарплату… У нашего директора Рафика Герегиновича Экимова собрались работники театра, все плачут, не укладывается, что Жени нет. Вспоминалось всё: особенно Сочи, здоровый Женя, идущий на пляж своей чудесной, крепкой, вразвалочку походкой… Усталые, измученные душой, наплаканные, вернулись с кладбища. Актёры готовились играть, мы — принимать публику…»

Гибель Урбанского породила массу всевозможных сплетен и пересудов. Одни судачили о том, что актёр захотел заработать лишние 70 рублей и согласился исполнить опасный трюк самостоятельно (ходили слухи, что накануне у Урбанского украли и его зарплату — 800 рублей — и он хотел таким образом восполнить пропажу), другие — что он и вовсе был пьян. Но было ли это правдой? Послушаем коллег погибшего артиста.

Ю. Никулин:

«Об артистах много врут. Вот я прочитал в газете: актёр Урбанский погиб на съёмках потому, что в его машине заклинило дверцу. Дескать, по сюжету его машина летела с обрыва, а он должен был в последнее мгновение из неё выпрыгнуть. А дверцу заклинило.

Я сидел в Союзе кинематографистов у Кулиджанова, только разлили коньяк — звонок. Кулиджанов поднял трубку и вскрикнул: „Как?! Как это произошло?“ — пришло сообщение о смерти Урбанского. Мы очень любили его…

Погиб он по-другому. Машина должна была подпрыгнуть на ходу. Урбанский снимался без дублёра, потому что за трюковую съёмку платят вдвойне. Сделали один дубль, оператор сказал: прыжок не очень смотрится, надо, чтобы машина подпрыгнула выше. Подложили кирпичей под песок. Машина никак не могла перевернуться. Потом проверяли: такой исход был вероятен в одном из тысячи случаев. Надо было, чтобы определённым образом совпали скорость движения, сила ветра, угол наклона горки, угол поворота, вес машины — и всё это вдруг совпало. И машина перевернулась. Урбанский сидел рядом с водителем. Если бы он нагнул голову — остался жив. А он откинулся назад — и перебило позвонки, в больницу привезли мёртвым…»